Библиотека «Сверстника»

Испанская поэзия 17 века с пересказом истории Будды, но в контексте конфликта Московии и Польши. Что? Да! Спешите читать в нашей библиотеке

Сложные модернистские нарративные техники и хитро вплетенные отсылки к Шекспиру это, конечно, здорово, но понять и простить своих родителей куда сложнее. А тем более понять, как избежать внутреннего ада и быть счастливым (если это вообще возможно). К таким выводам мы пришли на пятом книжном клубе в «Сверстнике»

Самая классная повесть Пелевина по версии куратора нашей библиотеки Ильи Клишин (кстати, на этих выходных в честь выхода у него нового романа — у нас трапеза с Пелевиным, в субботу и воскресенье)

Классика экзистенциальной литературы двадцатого века. Каждый, наверное, хотя бы раз в жизни ощущал эту невыносимую тошноту от всего на свете. Сартр первым ее описал. Кстати, любопытный факт: сам Сартр первым экзистенциальным произведением называл «Записки из подполья».

Обсуждали на книжном клубе #4, но при этом большинство просто не успели прочитать роман. Это и не случайно: ведь в нем густым частоколом разбросаны загадки, требующие ключей, зачастую ложных.

Обсуждали на книжном клубе #4. Постановили, что трудно сказать, кто в романе хороший и плохой герой, сами эти формулировки не очень корректны. Но все сошлись на том, что книга очень легко читается!

Одна из книг в библиотеке «Сверстника». Пожалуй, самая личная, самая проникновенная повесть Рэя Брэдбери. Ведь иногда марсиане не нужны для того, чтобы рассказать потрясающую историю

Коля Аветисян, сооснователь кафе:

Честно говоря, я не знал кто такой Оливер Сакс и о чем вообще эта книга (про неврологию), но название показалось таким смешным, что я не смог пройти мимо.

Этот сборник историй людей, страдающих от необычных нарушений психики, прошел сквозь меня как милая пуля на вылет. Быстро, нежно, оставив красивый шрам на память.

Книгу советует Саша Мартынов, один из создателей «Сверстника»:

«Настоящий праздник экзистенциального кризиса. Книга про всех нас, после которой сложно придти в себя, осознавая, что все это — реальность. Один из немногих современных примеров российской прозы, которую интересно и не стыдно читать».

Обсуждали на втором книжном клубе. И вот что надумали. Если «Москва — Петушки» — это вторая русская Одиссея, то почему ни у Чичикова, ни у Венички нет дома, куда можно вернуться? Почему у них нет Итаки?

Разбирали на втором книжном клубе. Главный вопрос (только не смейтесь): что такое на самом деле любовь? И можно ли сталкеринг считать любовью? Плюс: жила бы княгиня Вера на Рублевке в наши дни?

Разбирали на первом книжном клубе. Главный вопрос — что такое вообще магический реализм? Не то ли это как вообще все дети смотрят на мир?

Разбирали на первом книжном клубе «Сверстника». Главный вопрос, который нас всех заставил крепко задуматься, — а что если в наши дни начать себя 24/7 вести по евангельским заветам. Сочтут тебя идиотом или нет?