Баудолино
- Copyright owner
- Издательство АСТ
- Translator
- Елена Костюкович
More about the book
Impressions
- Карина Цурканshared an impression7 years ago
Баудолино - это сам Эко, получающий удовольствие от того, как информация формирует реальность, подсмеивающийся над нами, когда мы, забыв на минуту о том, что все это фарс, увлекаемся любовной линией, и бац! - у прелестницы козлиные копытца. Отдельное спасибо переводчикам, перевести такой роман - труд, сопоставимый с дипломом в междисциплинарной сфере - на стыке филологии, истории, истории литературы и др., при этом с обязательной долей чувства юмора)
- Ахат Абдулназыровshared an impression7 years ago
👍Worth reading💡Learnt A Lot🎯Worthwhile🚀UnputdownableСамый доступный роман Эко и наверное самый смешной. Баудалино это средневековый Мюнхгаузен, враль и фантазер. Рассказывая о своей жизни Никите Хониату, он выступает напрямую ответственным за ключевые моменты истории, по пути приписывая себе реально существующие средневековые тексты и мистификации. Порой книга кажется перегруженной историческими фактами, богословскими диспутами, излишними деталями как и в остальных романах Эко. Но в итоге выходит дико увлекательно и смешно. 9 из 10.
- isentemovashared an impressionlast year
👍Worth reading🔮Hidden Depths💡Learnt A Lot🚀Unputdownable😄LOLZЧитала українською, отримала масу задоволення.
Інтелектуальний гумор, містифікації, історична плутанина- і ти вже не знаєш, що було насправді, а що - вигадка Бавдоліно чи самого Умберто Еко.
Переклад - просто казковий, за що окреме спасибі перекладачу!
Quotes
- A Bhas quoted3 years ago
Подготовленные знатоком здешних нравов, путешест– венники вверглись в человеческое море, смердевшее чесноком, как смердят все ромеи. - A Bhas quoted3 years agoКаждый месяц за столом Пресвитера прислуживают семь царей, шестьдесят два герцога и триста шестьдесят пять графов, и каждый день садятся за его стол двенадцать архиепископов, десять епископов, патриарх Святого Фомы, митрополит Самарканда и архидиакон Сузы.
- A Bhas quoted3 years agoБоже милостивый, – причитал Поэт, – и в самой страшной пьянке я не мог бы вообразить, что сподоблюсь вставлять святейшим Волхвам нечто в задницу...
