Шагрень вам не мигрень

Хорошо, что мое знакомство с бальзаком началось с "отца горио", а не с этой книги. Хотя ее аннотация выглядит куда как привлекательнее. На деле же старина бальзак излишне увлекся пустоватым рассуждательством о том да о сем. Сначала на тему того, как нехорошие женщины-вертихвостки не хотят посвятить себя гениальному мужчине и терпеть вместе с ним лишения. Ну, как бы вообще-то нормально любить себя и хотеть благ себе и своим детям. Это заложено у любой женщины в мозговую подкорку, не только у кокетки. А как гении заботятся о семье? Общеизвестно, что никак. Они пестуют свой дар и натряхиваются над своим призванием. В связи с этим... а и нефиг вообще жениться. Женщина - не рабыня в оковах у всяких там местечковых талантов сомнительной ценности.

Впрочем, главгер, пожалуй, несчастный человек, с детства забитый отцом-идиотом, который решил, что держа парня в ежовых рукавицах навеки удалит его от опасных соблазнов. В результате, опосля его смерти (никто ведь не вечен), согнутая годами пружина развернулась и понеслось.
Главгер, к слову, морально изуродован и болезненно повернут на половом вопросе. Поэтому таскается за тетками гулящего сорта, зато из высшего света, и тратит на них последние монеты. А вот ежели его воспитывали бы, как обычно, то ничего и не случилось бы. Ходил бы в бордели, шастал по актрисам и не забивал голову пустыми фантастическими бреднями. И не проигрался бы, и не влез в мутное дело с шагреневой кожей.
Но бальзак как бы не идет легким путем.

Поэтому долго и нудно вещает читателю о том, какая должна правильная женщина у гения. Потом расписывает страдания главгера, который глупо-преступно западает на всяких пустышек, когда идеальная женщина буквально рядом. Потом всучивает ему роковой кусок кожи. И вот, казалось бы, вот сейчас начнется самый смак. Но получился как бы пшик.
Главгер оказался трусливым койотом и почесал нервно вздыхать над коварным талисманом, дабы продлить себе остаток жизни. Словно какой-то древний старикан, а не молодой мужик. И в этом снова нарисовалась чисто бальзаковская тенденция - писать молодых красивых людей с хорошей родословной этакими мальчико-девочками, которые слабоваты во всем от слова "совсем", зато так милы, прелестны и женственны. И мимими, и мимими. Нда. И шагрень им не по зубкам.

Но вот, что написано верно, так это то, как общество отталкивает, выживает из своей среды смертельного больного. Никому не нужные чужие страдания, разве что поглазеть минутку, не более. И главгер испытал это на себе сполна. И никакие деньги, связи, власть тут не помогут. Вычеркнули и все.

Еще позабавило предположение, что феодора - светская кокетка из россии - предположительно могла оказаться гермафродитом. И именно поэтому отказывала в физической близости всем-всем-всем блестящим парижанам. Бальзак, как всегда, в своем репертуаре, конечно.

Раба любви или влюбчивая ворона

Ах, париж, париж. Вообще, это я очень удачно взялась за бальзака. А то нашенская и английская с вкраплениями остальной иностранной классической литературы как-то слегонца ввергли меня в пучину нравственности, кто виноват, и что делать, и все такое. Да так основательно ввергли, что я и подзабыла, ведь женщины и мужчины могут быть так прекрасны, что все остальные обыватели (не такие восхитительные) падают к их ножкам, и готовы отдать движимое и недвижимое добро вплоть до самой жизни за невинный поцелуй или там белокурый локон. И герои могут пожертвовать всем ради любви, неодобряемой обществом, и успеха в высшем свете и роковым образом погибнуть не в моральное назидание читателям, а просто потому что любовь или так сложились роковые обстоятельства. Ах, париж, париж. Нда. Так вот.

Пансион вдовы воке. Так себе конторка, но в принципе очень даже красноречивое жилище, описанное бальзаком во всех красках. И кто там только не проживает. Те, у кого все впереди, те, у кого все позади, и всяческие рабы любви. Рабов нежных чувств там много. Кто-то любит денежки, кто-то мечтает покорить высший свет, кто-то обожает пострадать или, напротив, помучить. Но более всего пришлись мне по сердцу двое рабов нежных чувств.

Первый, конечно же, папаша горио. Я и с самого начала не особо прониклась к нему сочувствием, читая, как именно он нажил богатство, которое после спустил на своих неблагодарных дочурок.
Впрочем, как он их растил и воспитывал? Да никак. Распустил, избаловал и искалечил во всех смыслах. И после замужества терпел от них любые унижения и бесконечно залезал в карман по их первому свисту. Это все, конечно, не отменяет исключительного свинства дочерей.
Но, черт возьми, их папаша - натуральный жуткий монстр. Очень показательна сцена на квартире, которую он снял для младшей замужней! дочери и растиньяка (молодого аристократа, приехавшего в столицы учиться, но увлеченного вихрем светской жизни). Папаша горио прилипает к дочери, чуть не вылизывает ей пятки, как пес, не давая парочке уединиться. Можно было бы предположить, он так радуется оттого, что впервые за десять лет находится рядом с дочерью. Да щас. Дочери постоянно посещали его, вытягивая монету. И дельфина жалуется эжену, что вот так папаша ведет себя всегда. Эта назойливость, прилипчивость, мягко говоря, не очень нормальна.
И когда он умирает на руках растиньяка и его приятеля студента-медика, лично я увидела не только черную неблагодарность дочерей. В какой-то момент бесконечно ждущий прихода своих чад папаша горио взывает к властям, требует подключить полицию и вишенка на торте родительской любви - заявляет, что дочери, МОИ. Можно представить, в каком кошмаре удушающей любви жили бедные девочки после смерти матери, и с какой радостью они убегали замуж (могло быть хуже, этот маньяк мог и не отпустить их), и почему они приходили к нему только за деньгами.
Короче, все очень неоднозначно со святыми родительскими чувствами. Но растиньяк здесь просто выше всяких похвал. Правда печальная участь папаши горио не отвратила его от желания разбогатеть, воцариться в высшем свете, то есть завоевать париж. Что-то станется дальше с его добротой и состраданием.

Номер два. Вотрен. Вообще, когда я поняла, что к чему с этим типом, то очень развеселилась. Чувак весь такой прожженный каторжник и вообще головища в преступном французском мире, а вот поди ж ты, тоже раба любви. Но любит он, причем, заметим, совершенно бескорыстно и платонически... Внимание. А любим мы красивых юношей. Чтобы, значит, буйно завивались кудри, волновался стройный стан, сладостно сверкали глазки и прелестно розовели ланиты.

"- Вы молодой человек, красивый, щепетильный, гордый, как лев, и нежный, как юная девица. Для черта прекрасная добыча! Люблю в молодом человеке такие свойства."

Короче, у растиньяка не было никаких шансов отвертеться от причинения ему счастья и устройства его судьбы. Потому что нельзя быть красивым таким, так-то вот. Причем, ничто, вот просто ничто не остановит поток благодеяний вплоть до страшных преступлений во имя любви через выгодный брак с богатой наследницей, если юношу назначили кумиром и божеством.

"Я разрешаю вам презирать меня уже с нынешнего дня, будучи уверен, что потом вы станете меня любить."

Ибо...

"Но я люблю вас. У меня страсть жертвовать собой другому человеку."

Вообще, я считаю, что это намного круче, чем чувства папаши горио. Тот-то свою родную кровь пестовал, в отличие от вотрена. Ибо...

"Я глубоко заглянул в жизнь и признаю только одно подлинное чувство: взаимную дружбу двух мужчин."

Короче, ни черта растиньяк не отвертелся бы...

"Но если человек похож на вас, он - бог; это уже не механизм, покрытый кожей, но театр, где действуют лучшие чувства, а я живу только чувствами."

... кабы не роковые обстоятельства в виде доноса на вотрена и последующего ареста.

И тогда я с интересом прочитала, насколько в пансионе воке, а это мини-картина всех слоев французского общества, с презрением относятся и к полиции, и к фискалам, то есть по сути, к институту власти.
Вот какой-нибудь старина диккенс никогда бы так не припечатал полицейский орган. Хотя по ходу все прогрессивные стариканы-классики клеймили разожравшихся богачей и гнилые нравы высшего общества. Но если, к примеру, англичане чопорно писали о нравственности, возмездии во имя морали и неизбежном наказании за порок, то у того же бальзака - прекрасная парижанка из высшего общества - это верховная власть, выше государственной или церковной. И когда герой или героиня гибнут в пучинах страсти, то о моралях там вспоминается в последнюю очередь, если вообще вспоминается. Любовь, любовь превыше всего. То есть, ах, париж, париж...

по началу скучновато, но потом затягивает. не бросайте эту книгу прежде временно.