По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны

было почти 150 000. Сейчас из бывших юных саперов живы единицы. А скольких несправедливо обидели? В Курской области бывали даже случаи, когда представители власти попросту отбирали у ветеранов эти удостоверения участников войны.

письме офицера Ивана Пумалайнена, возглавлявшего в свое время одну из крупных региональных структур организации, которая пришла на смену ОСОАВИАХИМу, сообщается: «В 1962 году было получено распоряжение об уничтожении всех документальных данных о проведении работ минерами. За исполнение этого распоряжения я обязан был расписаться».

Так кому помешали те списки через 17 лет после окончания войны? Возникла версия, согласно которой исчезновение в нашей стране списков детей-саперов связано с Международным трибуналом, на котором судили руководителей Третьего рейха. Множество документов Нюрнбергского процесса до сих пор находится под грифом «секретно». Не исключено, что среди них есть материалы об осуждении тех, кто привлекал детей к военным действиям, – ведь разминирование к

1992 году администрация Курской области решила воздать должное бывшим юным саперам. Тогда несколько сот человек получили удостоверения участников войны. Им стали выплачивать надбавки к пенсии. А в 2000 году был принят федеральный закон «О ветеранах». В нем не забыли о наших героях: статус участника Великой Отечественной войны получали те, кто занимался разминированием до 9 мая 1945 года. Вместе с тем в законе имеется существенная оговорка.
Поясняет Дмитрий Гридасов: «Там написано – участники разминирования считаются участниками ВОВ при наличии архивных документов. Согласно закону, все должны пенсию получать как участники войны. Ну, в архивах документов не оказалось. Оказалось из нас – Бобров, Шумаков, Гридасов, Насыров и еще один, я забыл фамилию».
В Курский областной архив пошли запросы. Но чаще всего пожилые люди получали ответ: «Списки бойцов-минеров отсутствуют… Подтвердить ваше участие в работах по разминированию по документам архива не представляется возможным…» Необходимые документы нашлись только для нескольких счастливчиков. Дмитрий Гридасов – из их числа.
Показателен другой список саперов, составленный еще в 1944 году. Против некоторых фамилий стоят отметки – это те, кто получил удостоверение участника Великой Отечественной войны. Таких всего семь человек из 44! Все остальные к 2000 году скончались.
В разгар архивных поисков стали говорить, что списки юных саперов уничтожали

з отчета Курского областного управления ОСОАВИАХИМа о проделанной работе по разминированию в 1944–1945 годах: «Всего обнаружено и уничтожено мин и различных взрывоопасных единиц в количестве 2 465 378 штук».

Вспоминает Дмитрий Гридасов: «Меркулов Александр – ему оторвало руку. Сычев Николай – взрывной волной выбило глаза, повредило лицо, грудную клетку. Мураков Сережа – разорвало на куски, хоронить по кускам собирали. Афонов – тоже ранен был в спину».
Однажды ребята из команды, где работал Дмитрий Гридасов, нашли странный шар и уже пытались его разобрать. Скорее интуитивно Дмитрий приказал мальчишкам немедленно разбежаться и толкнул шар в окоп. «Как рванет! Я в пыли, в грязи. Не слышу ничего, глянул на рукав – вата, брюки исчирканы, ботинки полны крови, с рук течет кровь, и сам не пойму, меня оглушило. Если бы я пошатнулся немножко вправо, на два-три сантиметра, то меня бы разрубило всего», – рассказывает Дмитрий Гридасов.
Необычная мина, которая едва не убила Дмитрия, была изготовлена из бетона, в нем металлическая шрапнель, а в середине – тротиловые шашки. На крутых склонах немецкая пехота сталкивала ее навстречу наступающему противнику. Выдергивалась чека, и через 10–12 секунд следовал взрыв.
Дмитрий Гридасов в истории с бетонной миной отделался ранением. Но в той обстановке случалось, что и легкое ранение приводило к смерти. Осенью 1944-го, когда уничтожали снаряды, осколок попал одному юноше в ногу. Парня доставили в прифронтовой военный госпиталь. Начальник госпиталя, опытный хирург, сделал мальчишке операцию.

Курском областном архиве хранятся сотни рукописных карт разминированных районов. Они дают представление о том, какие огромные территории приходилось очищать от мин. Серым цветом обозначены места, где разминирование завершено. Красным – опасные участки…

Самыми опасными были немецкие противопехотные прыгающие мины. Ребята называли их «усатыми», а солдаты окрестили минами-лягушками.
Вспоминает Дмитрий Гридасов: «Это очень серьезные мины, их очень трудно найти. Их ни миноискателем, ни щупом нельзя обнаружить. Там выходят три усика, усики до сопа достают чекой, от усика отходит проволока в сторону. Проволоку задел, взрыватель сработал, пороховой заряд. Вышибает этот заряд кверху, а там шариками все наполнено, шарик на высоту два метра поднимается и все вокруг себя поражает».
Такие мины либо сдергивали «кошкой», либо подрывали на месте толовой шашкой. Тут уж приходилось полагаться не только на свои руки, но и ноги.
Вот как описывает привычную процедуру разминирования Николай Калугин: «Ставим толовую шашку на нее. Шнура положено на нее 50 сантиметров, так как нам 100

Рассказывает Николай Калугин: «Нас разделили на три категории. Разведчики, подносчики и подрывники. Окопы немецкие, проволочное заграждение вдоль обороны. Два ряда противотанковых мин, они в шахматном порядке, два ряда противопехотных. Четыре ряда. На сотню километров. Тут наша оборона: два ряда проволочных заграждений, два ряда противопехотных, два ряда противотанковых мин. И вот мы разминируем».
В районе, где линия фронта полгода оставалась неизменной, Николай Калугин с ребятами провели больше месяца. Здесь каждая из сторон стремилась обложить себя максимальным количеством мин. Саперам на таких участках работы невпроворот. Действовать миноискателем было невозможно. Прибор срабатывал на любой металлический предмет – осколки, пули, гильзы – и подавал сигнал не переставая.
Говорит Дмитрий Гридасов: «Миноискатель, знаете, когда хорош – где нет посторонних предметов. А представьте, какие ожесточенные бои были. Земля настолько насыщена этими осколками, пулями, всем на свете. Вот миноискатель включаешь, он пищит без конца. А раз пищит – металл. Что найдешь – то ли мина, то ли осколок. Поэтому миноискатели, я вам скажу, в этих случаях не очень себя оправдывают».

дна из схем, скажем, показывала: в поле закопано 170 противопехотных мин. Но нашли на нем 750! А о планах немецких минных полей вообще речи не шло. Тем не менее деваться было некуда, разминировали без карт.