Чем больше степень нашей эмоциональной опустошенности, тем нам сложнее и болезненнее будет удовлетворить требования ребенка, так как мы чувствуем большую связь с нашими собственными потребностями, чем с потребностями ребенка. И в таких случаях мы испытываем необходимость искать причины, чтобы сбежать и спрятаться от его требования: готовим, убираем, стираем, читаем, пишем, учим, покупаем... Мы привыкли прятать себя в деле, когда не можем проявить участие в жизни ребенка. Мы всегда найдем что-то более важное, чтобы занять себя, чем откликнемся на его потребность, которая вызывает в нас боль. Все эти дела — это прекрасное бессознательное убежище, чтобы оправдать нехватку нашего участия в жизни ребенка. Почему мы отказываемся уделять внимание ребенку, в то время как могли бы бросить все дела или просто попросить помощи? Ответ прост: потому что в этом случае нам пришлось бы соприкоснуться с нашей внутренней болью. Давать то, чего у нас самих не было в детстве, — больно.