Сокровенный дневник Адриана Пласса в возрасте 37 3/4 лет от роду

Сегодня после работы решил сходить в христианский книжный магазин.

Чуть не умер при мысли о том, что придётся снова объясняться с мисс Сид. Помолился о втором пришествии Христа. Безрезультатно. Вдруг зазвонил телефон. Это была мисс Сид. Сказала, что понимает, как сильно огорчат меня её слова, но, вообще-то, она не собирается по­святить остаток своей жизни выращиванию корма для нашего кролика.

Так что теперь я — лидер домашней группы!
Теперь я — лидер домашней группы!!
Теперь я — лидер домашней группы!!!
Теперь я — лидер домашней группы!!!!
Теперь я — лидер домашней группы!!!!!
Во время утренней молитвы поблагодарил Бога за то, что не страдаю от гордыни. Однако при всём том не могу не ощущать нового чувства собственной значимости. Не кто-нибудь, а я! Лидер домашней группы! Ха! То ли ещё будет

Мы с Энн только что помолились прямо в постели.
— По-моему, Эдвин прав, — сказала она.
Мне всегда легче жить, когда Энн в чём-то уверена.

Перед сном спросил её, нет ли у неё маленькой дочки-куклы или плюшевого мишки, с которыми она обычно ложится в постельку. В ответ она обозвала меня инструментом дискриминационного женоненавистнического режима и автором ложных пропагандистских ярлыков. Не слишком-то вежливо с её стороны, но я почувствовал себя не совсем уверенно и потому не стал спорить

, Чарли, привет! — воскликнул он, плюхаясь на диван. — Ну, как дела на старой доброй фабрике по производству кукол-марионеток?

Будильник разразился душераздирающими трелями ровно в 5:30.
Спросонья подумал, какой идиот мог поставить его на такой безумно ранний час, но потом вспомнил, что это был я. Энн с
трудом разлепила ресницы и сонно спросила:
— Адриан, милый, ты куда?
— Ты спи, спи, — прошептал я в ответ. — А я пойду, пару часов поразмышляю о вечности.
Выходя на цыпочках из комнаты, явственно услышал, как Энн пробормотала: «А ведь когда делал предложение, был
совершенно нормальным...»

Ричарду Куку и спросил, что его больше всего радует при мысли о небесах. Он откашлялся, переключаясь на религиозный режим, и солидно произнёс:
— Больше всего я радуюсь тому, что у меня будет возможность прославлять и любить Господа всю вечность. Разве бывает радость выше и больше этой?

него было добродушное, довольное лицо, он курил большую, удобную трубку и вообще всем своим видом излучал радость и спокойствие. Так что вряд ли он христианин. Посмотрим, когда переедет.

Мы заняли свою позицию около кафе. У Леонарда был вид психически неуравновешенного религиозного маньяка, которого на вечер выпустили из лечебницы в сопровождении одного из смотрителей. Вскоре у меня внутри поднялось тоскливое чувство безнадёжности. Всякий раз, когда я всё-таки отваживался заговорить с кем-нибудь из посетителей, Леонард, как испорченная пластинка, повторял мои слова