Тяжелые времена

Если находитесь в одной лодке, пересекайте реку мирно».

Принимая эти решения, я прислушивалась как к своему сердцу, так и к голосу разума. По зову сердца я поехала в Арканзас, и мое сердце преисполнилось любовью, когда родилась наша дочь Челси. И оно разрывалось от боли, когда я потеряла отца и мать. Повинуясь голосу разума, я получила образование и выбрала профессию. Руководствуясь зовом сердца и голосом разума, я поступила на государственную службу. На этом пути я старалась не повторять своих ошибок, учиться, приспосабливаться к обстоятельствам и молиться о том, чтобы мне была дарована мудрость принимать правильные решения.

Эксперты по внешней политике часто упоминают систему организаций, коалиций и критериев, выстроенную после Второй мировой войны в качестве своего рода «архитектуры». Нам по-прежнему необходим основанный на принятых нормах мировой порядок, который способен обеспечивать взаимодействие между государствами, защищать фундаментальные свободы и инициировать совместные действия. Однако теперь это должна быть более гибкая и масштабная система, чем прежде. Я склонна сравнивать прежнюю «архитектуру» с древнегреческим храмом Парфеноном, который отличается чистыми линиями и четкими архитектурными правилами. Колонны, которые поддерживают его (комплекс крупных организаций, коалиций и договоров), ранее были удивительно прочными. Но время берет свое, этот принцип распространяется даже на величайшее из сооружений, и теперь нам требуется новая «архитектура» для нового мира, больше в духе Фрэнка Гери[18], чем в рамках официального греческого классицизма. Там, где раньше вес мира могли удерживать несколько прочных колонн, теперь было необходимо принципиально новое сочетание материалов, форм и конструкций.

Маршалл и Трумэн выработали амбициозный план по восстановлению разрушенных стран Европы и предотвращению распространения коммунизма, в котором были задействованы все аспекты американского могущества: военный, экономический, дипломатический, культурный и духовный. Они навели мосты между противоборствующими сторонами и обеспечили двухпартийную поддержку своим усилиям, они привлекли на свою сторону ведущие деловые круги, профсоюзы, научные кадры, чтобы объяснить американскому народу свои цели.

Генерал Маршалл, герой Второй мировой войны, который служил при Трумэне государственным секретарем и министром обороны, понимал, что безопасность и процветание Америки зависят от надежных союзников, которые разделяют наши интересы и приобретают наши товары. Еще более важным было то, что он знал: Америка может и должна играть лидирующую роль в мире, и новые вызовы означают, что делать это надо по-новому.

В конце 1940-х годов задача администрации Трумэна заключалась в том, чтобы создать новый мир, свободный мир, избавленный от разрушительных последствий Второй мировой войны и вынужденный находиться в тени холодной войны. Ачесон охарактеризовал эту задачу как «чуть менее грандиозную, чем та, которая описана в первой главе Книги Бытия».

Я встречалась и беседовала и с другими здравствующими бывшими госсекретарями. Это крайне интересный клуб, который не ограничивается индивидуальными различиями. Каждый из его участников, подхватывая свою эстафету, проявлял готовность помочь мне поскорее войти в курс дела и как можно быстрее приступить к работе. Мадлен Олбрайт была моим давним другом и партнером в обеспечении прав и возможностей для женщин, она согласилась возглавить новое государственно-частное партнерство для стимулирования предпринимательства и инноваций на Ближнем Востоке. Уоррен Кристофер дал мне, пожалуй, наиболее практичный совет, который я когда-либо получала: не планировать отпуск в августе, потому что в этом месяце, похоже, всегда что-то происходит; например, в 2008 году – вторжение России в Грузию. Регулярно отмечался Генри Киссинджер, который делился со мной тонкими наблюдениями об иностранных руководителях и присылал мне письменные отчеты о своих путешествиях. Джеймс Бейкер поддерживал усилия Госдепартамента по сохранению церемониальных комнат для дипломатических приемов и давнюю идею создать в Вашингтоне музей американской дипломатии. Колин Пауэлл делал для нас с президентом беспристрастные оценки различных людей и идей. Лоуренс Иглбергер, первый и единственный кадровый дипломат, работавший в качестве государственного секретаря, присоединился ко мне во время празднования пятидесятой годовщины оперативного центра Госдепартамента («Упс», как все в «Башне» называют этот орган). Однако самый замечательный подарок мне достался от Джорджа Шульца, вручившего мне мишку, который пел: «Не парься, будь счастлив!» – стоило только стиснуть ему лапу. Я держала его у себя в кабинете сначала просто в качестве шутки, но затем я обнаружила, что мне действительно становилось легче от этой песенки.

Помимо ознакомления с информационными бюллетенями, я в течение этих недель также читала, размышляла и общалась со специалистами и друзьями. Мы с Биллом совершали длительные прогулки, беседуя о международной ситуации. В начале декабря меня в моем доме в Вашингтоне посетил наш старый друг Тони Блэр. Он проинформировал меня о своем участии в работе ближневосточного «квартета» (США, ООН, Европейский союз и Россия) по урегулированию арабо-израильского конфликта после своей отставки с поста премьер-министра Великобритании в июне 2007 года.

Бывшая госсекретарь США Кондолиза Райс пригласила меня к себе домой в комплекс «Уотергейт» в Вашингтоне на неофициальный ужин, который дал нам возможность обсудить политические и кадровые проблемы, с которыми я могла столкнуться. Она обратилась только с одной просьбой: не могла ли я оставить на работе ее водителя? Я согласилась – и вскоре зависела от него в такой же мере, как в свое время и Конди.

Конди организовала для меня очередной ужин совместно с ее старшим руководящим персоналом на восьмом этаже Госдепартамента в одном из официальных обеденных залов, которые там расположены. Ее советы насчет того, что мне следует ожидать в новой должности, оказались весьма полезными.

Переходная команда, работая совместно с профессионалами Госдепартамента, завалила меня толстыми информационными бюллетенями и лично информировала меня по всем темам, какие только можно себе представить, от бюджета кафетерия «Башни» до политических вопросов, волновавших каждого отдельно взятого члена конгресса. Я проштудировала представленные мне информационные бюллетени и была впечатлена глубиной, значимостью и упорядоченностью этих изданий Государственного департамента США. В них было уделено пристальное внимание мельчайшим деталям, а подробные разъяснения самых запутанных вопросов позволяли экспертам Госдепартамента и других государственных органов составить мнение по существу этих вопросов.

Я попросила Джейка оказать содействие Лайзе Маскатайн, моему другу и бывшему спичрайтеру Белого дома, которая исполняла в Госдепартаменте эти же обязанности. Они помогли мне сформулировать яркий текст выступления для слушаний в сенате и мои ответы на возможные вопросы по всему тому, что происходило в мире.