Кухня века

Чужое — будь то чужая страна или чужие, инонациональные люди — начинается для нас там, где меняется пища» — сказал один из немецких исследователей-этнографов в начале XX в.

без обеда нет беседы.

кухне должно быть все необходимое и абсолютно ничего лишнего

Крупская, сама не умевшая готовить, тем не менее, удивлялась тому, что такая героическая женщина, как Вера Засулич, «покупала провизию сама» и «кормилась фантастически: жарила мясо на керосинке, отстригала от него кусочки ножницами и ела». Между тем, в действиях Засулич было больше кулинарной логики, чем в удивлении Крупской якобы несуразностью ее поступков.
Вынужденная сама, то есть на практике заниматься приготовлением пищи, Засулич, не обладая кулинарными знаниями, лишь опытным путем смогла установить, что готовность мяса наступает не одновременно для всего куска, а прежде всего и притом весьма быстро — для его периферийных частей. И поэтому она просто повторила, воспроизвела тот же прием, который в арабской кухне употребляют базарные продавцы шаурмы, — постепенно срезала периферийные части непрерывно обжариваемого куска мяса. И поэтому неважно, чем она снимала — ножницами, а не ножом, ибо это была уже техническая деталь, неважная, несущественная для самого кулинарного процесса.

существенная ошибка всей русской интеллигенции — и той, что готова была пользоваться презираемым ею трудом прислуги, и той, что хотела избежать «эксплуатации чужого труда».
Главное, что вникать в суть кулинарного дела, отличать его от всякого иного механического, физического труда, то есть от чистки одежды, обуви, стирки белья, уборки помещения, — русская интеллигенция не желала.
В результате даже действия тех сотоварищей, таких же интеллигентов, то есть братьев по классу и уровню образования, которые предпринимали те или иные шаги для осуществления личного «контакта» с «кулинарной проблематикой», — оставались совершенно непонятными, казались другим лишь какой-то блажью, отступлением от нормального поведения интеллигента и в соответствии с этим — рассматривались как чудачество, как анекдотическая подробность.
Крупская, сама не умевшая готовить

настроений. Именно в этом состоит реакционная сущность буддизма, его отрицательная социальная роль как теории, уводящей человека от критики общества и общественных явлений в глубь своих личных, эгоистических переживаний.
Более того, всю критику общества буддизм, так сказать, берет на себя и осуществляет ее огульно, еще до того, как каждый буддист сам по себе может прийти к отрицательному взгляду на окружающую его действительность. Буддизм вообще не видит в мире никаких положительных сторон и явлений. Все — от начала до конца — греховно и отрицательно. Но это вовсе не значит, что положение безвыходное. Логика буддизма иная. Плюнь на весь мир, займись только собой. Уйди в себя поглубже. И на этом сосредоточься. Именно тогда внешний

логично, исходя из их новых жизненных ситуаций, можно сказать, почти автоматически, во всяком случае — мягко и гладко.
Непредвиденными оказались лишь последствия такого «гастрономического развития». «Твердая», «сухая» еда, привычка питаться наскоро, на ходу, вне дома превратила еду в элемент простого утоления голода, лишив ее всякой «романтики» и удовольствия. Это имело два удручающих последствия: во-первых, полный отказ от небольшого отдыха после еды, что чисто физиологически необходимо, а во-вторых, усиленное потребление различных напитков, в том числе, разумеется, и спиртных, которые и взяли на себя всю функцию «удовольствия, создаваемого едой».
Помимо спиртных напитков (пиво, водка, виски, коньяк и различные

есть исламским и буддийским странам, то там еда, предназначенная для традиционно-религиозных праздничных застолий, приготавливается до сих пор лишь домашним способом из сырых, а не готовых (полуфабрикатов) продуктов.
И именно это — чуть ли не главное отличие и главная прелесть праздничных трапез и самих праздников, поскольку укрепляется и сохраняется тем самым их семейное и национальное значение, а потому они не только считаются важными, но и на самом деле укрепляют семьи, религии и государства.
Ведь в домашнем приготовлении пищи к праздничному дню участвуют все члены семьи, от мала до велика, каждый вносит свою посильную лепту. Более того, в больших семьях восточных народов, в которых мужчина имеет несколько жен и много детей, могут приготовляться различные традиционные национальные блюда

Кроме того, в буржуазных английских семьях, в том числе и в семьях квалифицированных рабочих и служащих («синих и белых воротничков»), на кухне обычно вывешены в рамке «Золотые правила миссис Битонс» (хотя они наизусть известны каждой английской домохозяйке со школьных лет):
1. Не оставляйте ничего грязным и неубранным. Приберите все, прежде чем уйти с кухни.
2. Время должно быть определено для всего, и все должно быть сделано вовремя.
3. В хорошей кухне нет ничего лишнего.
4. Час, потерянный утром, не нагонишь за целый день.
5. Четкая работа без торопливости избавляет от суеты, волнений и ошибок.
6. Круто кипящее можно круто испортить.
7. Для обжаривания — сильный огонь, для прожаривания — жаркий.
8. Мойте овощи в трех водах, а не в одной.
9. Варите рыбу быстро, а мясо — медленно.
Это прекрасные правила, а на английском языке они, кроме того, зарифмованы, что особенно удобно для

трака для семьи на кухне.
9:00. Составление плана домашних работ на день, поход в магазин или на рынок, ревизия продуктов, необходимых для питания семьи в течение дня.
11:30. Работа на кухне: чистка овощей, подготовка и приготовление обеда.
12:30. Подача семейного обеда в столовой. Если в доме есть прислуга, то она в это время обедает на кухне.
13:00. Мытье посуды, чистка столовых приборов (ножей, вилок, ложек). Приведение кухни в порядок.
16:00. Подготовка чая и его подача для семьи в чайной (гостиной) или в столовой.
16:45. Уборка кухни после чая.
19:00. Подготовка ко сну, кипячение горячей воды для грелок в постель.
22:00. Сон.
Кроме того, в буржуазных английских семьях, в том числе и в семьях