В литературе, как это ни странно, последователей Бита найти сложно. Музей Уитни определяет, например, Пола Битти как "молодого поэта, сформировавшегося под влиянием бит-культуры." Сам же Битти заявляет: "Движение на меня не влияло." Поэт Воробей так же осторожен. "Я трудился, чтобы бунтовать," говорит он. - "Меня интересуют ясность и четкость, а не их бредящий стиль. Но все эти редакторы говорят мне, что я слишком битов. Может, они и правы; тогда я, наверное, битник третьего поколения. Это ужасная доля." Современным поэтам, утверждает ООНевыносимый Рон Колм, нужно "очистить чрезмерно слюнявое психическое пространство Битников, чуть-чуть прикончить папочку" - как это сделали сами Битники, махнув литературный модернизм на джаз. Писатели также начинают нервничать, когда из их арсенала убирается ирония. "Этот журнал должен был способствовать вынянчиванию нового битницкого ощущения общности," - говорит Дэниэл Пинчбек, со-основатель литературно-художественного журнала Открытый Город (и сын битовой Джойс Джонсон). "Однако кажется, что молодым писателям удобнее всего рассказывать анекдоты вместо того, чтобы сидеть всю ночь напролет и творить спонтанную поэзию. Они слишком хорошо осознают свое место в рыночном механизме для того, чтобы искать духовные ценности. Поэтому иногда мне просто хочется все бросить." "Поэты, работающие сейчас, не поднимаются до стиля жизни Битников и не вдохновляются им," - соглашается Боб Холман, владелец поэтического кафе "Ну_рикан". - "Они хотят быть в центре, в телевизоре, печатать свои книги, как и все остальные." Тем не менее, сами Битники, фактически, часто стремились к тому, чтобы быть в центре внимания. То, что Берроуз сейчас появляется в рекламных роликах фирмы Найки, что Гинзберг не так давно продал свои архивы (включая обрезки бороды и пару старых теннисных тапочек) Университету Стэнфорд приблизительно за 1 миллион долларов, или то, что Керуак толокся на литературных конференциях, жадный до признания, не должно удивлять нас. Битники были первым движением, использовавшим средства массовой информации для формирования собственного имиджа, мифологизации самих себя как поколенческой фаланги (Керуак хотел изменить название На Дороге на Поколение Рок-энд-Ролла, а фильм Роберта Фрэнка Сорви Мою Маргаритку должен был называться Бит-Поколение). Джон Клеллон Холмс, написавший первый битницкий роман Марш! в 1952 году, позднее размышлял о том, что все они заблуждались, так яростно пережигая свою собственную легенду.