Мост, который я хотел перейти

B одном романе Милан Кундера называет вопрос мостом понимания, перекинутым от человека к человеку. Это сравнение работает в обе стороны. Вопрос похож на мост, а мост похож на вопрос, обращённый человеком ко времени и пространству, — что на другой стороне? Но бывают мосты, больше похожие на ответы.

Когда мне было двенадцать лет, я каждый день садился на велосипед и ехал по шоссе к каналу, когда-то построенному зэками ГУЛАГА. Дойдя до канала, шоссе перепрыгивало через него, превращаясь в мост, который держали две металлических дуги — мост был похож на лук, повёрнутый тетивой вниз. Под ним была полоса желтого речного песка, которая и была моей целью. Я строил из песка дома, которые разрушались каждый раз, когда мимо проходил речной теплоход или большая баржа. Часами лёжа на берегу, я видел отблеск солнца в стёклах с той стороны канала, далёкие деревянные заборы, пыльную зелень фруктовых садов. Странно, но я никогда не пересекал этот мост, хотя иногда хотел.

Через пятнадцать лет я снова оказался на этом шоссе — и опять на велосипеде. Я вспомнил мост, который собирался когда-то пересечь. Мысль о том, что я сделаю это сейчас, наполнила меня неожиданной радостью. Я понял: сделав это, я пересеку границу между собой нынешним и собой прошлым, и это будет значить, что тот мальчик и я — один и тот же человек. Это было бы самым настоящим алхимическим актом.

Когда мне было двенадцать лет, я каждый день садился на велосипед и ехал по шоссе к каналу, когда-то построенному зэками ГУЛАГА. Дойдя до канала, шоссе перепрыгивало через него, превращаясь в мост, который держали две металлических дуги — мост был похож на лук, повёрнутый тетивой вниз. Под ним была полоса желтого речного песка, которая и была моей целью. Я строил из песка дома, которые разрушались каждый раз, когда мимо проходил речной теплоход или большая баржа. Часами лёжа на берегу, я видел отблеск солнца в стёклах с той стороны канала, далёкие деревянные заборы, пыльную зелень фруктовых садов. Странно, но я никогда не пересекал этот мост, хотя иногда хотел.
Через пятнадцать лет я снова оказался на этом шоссе — и опять на велосипеде. Я вспомнил мост, который собирался когда-то пересечь. Мысль о том, что я сделаю это сейчас, наполнила меня неожиданной радостью. Я понял: сделав это, я пересеку границу между собой нынешним и собой прошлым, и это будет значить, что тот мальчик и я — один и тот же человек. Это было бы самым настоящим алхимическим актом. Предвкушая его, я поехал медленно. Уже почти добравшись до цели, я заметил странность: шоссе расширялось и уходило вправо от того места, где лежало раньше. А потом я увидел новый бетонный мост, по которому оно теперь шло. Старый стоял в сотне метров слева — он не изменился, только участки дороги перед ним были разрушены, и с обеих сторон он обрывался в пустоту. Это было хорошим ответом.
Но у меня есть подозрение, что Лета — это не те воды, в которые мы вступаем после смерти, а река, через которую мы переплавляемся при жизни. Мост у нас под ногами. Но есть ли берега? Границы, от которой я иду, я не помню. Границы, к которой приближаюсь, не вижу. Можно ли говорить, что я иду откуда-то или куда-то? И всё же меня утешает сходство жизни с прогулкой по мосту, который я отчаялся пересечь. В сущности, думаю я иногда, я ведь не делал в жизни ничего иного, а только мерил шагами этот висящий в пустоте отрезок дороги — мост, который я так хотел перейти.

Лета – это не те воды, в которые мы вступаем после смерти, а река, через которую мы переплавляемся при жизни. Мост у нас под ногами. Но есть ли берега?