Необыкновенное лето

дома вам уже разрешили писать без твёрдого знака?

И потом займусь чем-нибудь поэтичным.
– Вот это чудесно! Чем, например?
– Стану рыболовом.
– Так это же времяпрепровождение, а не занятие, – засмеялась Аночка.
– Нет, почему же? Можно и зарабатывать… рыбной ловлей.
– Тогда вы будете рыбаком, а не рыболовом.
– Рыбак хорошо. Рыболов поэтичнее.

– Я – простой человек, вместилище жидкости. Претензий не имею никаких. Пью, как обыкновенный пролетарий

В пути на машине есть время многое заново понять, охватить успокоенным взором происходящее. Толчок к размышлениям дают прежде всего пространства.
За Саратовом они то унылы, то даже грозны своим однообразием

глухота облегчала ей вопросы жизни уже тем, что уменьшала их число

Меркурий Авдеевич хмелел внезапно и ни разу не мог определить, в какой момент теряет над собой полноту управления. Происходил прыжок из буден в особый выпуклый мир, в котором краски становились будто сквозными, как в цветном стекле. С ярким задором этот мир звал к действию.

заново понять, охватить успокоенным взором происходящее. Толчок к размышлениям дают прежде всего пространства.
За Саратовом они то унылы, то даже грозны своим однообразием

И вообще… что же, отец? Он болен… вы же знаете, русской болезнью.
– Не понимаю, почему это зовётся русской болезнью, – ухмыльнулся Кирилл. – Пьют не одни русские. Пьют и англичане. Однако английская болезнь – это рахит, а не алкоголизм.

В такой вечер можно говорить молча

До тех пор, пока не узнаешь горя, не станешь взрослым. Но и сделавшись взрослым, не со всяким горем справишься