Философия безмятежности. Тетрафармакос Эпикура

Лукреций также отмечает, что людей совершенно не тревожит тот факт, что они так же не существовали до своего рождения. И действительно, на протяжении большей части истории нашей планеты — не говоря уже о вселенной — нас просто не было. И мы не просыпаемся в холодном поту от осознания этого. Лукреций писал, что раз так, то небытие вовсе не представляет для нас никакой проблемы. Если небытие до рождения нас не волнует, то зачем беспокоиться о небытии после смерти?

Бог не внушает страха,
смерть не внушает опасения,
благо легко достижимо,
зло легко претерпеваемо.

Природное состояние людей, как сформулировал почти две тысячи лет спустя Томас Гоббс, — это война всех против всех, поэтому люди образуют сообщества, поступаясь частью свобод в обмен на взаимную безопасность.

Нет ничего плохого в том, чтобы пробовать самые изысканные блюда, главное — не требовать потом изысканности от каждого приема пищи.

знает пределы жизни, — писал Эпикур, — тот знает, что легко добыть то, что устраняет страдание, происходящее от недостатка, и что делает всю жизнь совершенной; поэтому он нисколько не нуждается в действиях, заключающих в себе борьбу [соперничество]»

Эпикур настаивал: знание того, как устроен мир, освобождает.

Представьте себе, каково жить, постоянно мучаясь от жадности и зависти. Должно быть, просто невыносимо. Если людям удается накопить достаточно денег и вещей, чтобы никому не завидовать, то, пишет Гораций, появляются новые тревоги:

Или приятно тебе, полумертвому в страхе, беречь их
Денно и нощно, боясь и воров, и пожара, и даже
Собственных в доме рабов, чтоб они, обокрав, не бежали!

Бог не внушает страха,
смерть не внушает опасения,
благо легко достижимо,
зло легко претерпеваемо.

Мы рождаемся один раз, а дважды родиться нельзя, но мы должны уже целую вечность не быть. Ты же, не будучи властен над завтрашним днем, откладываешь радость; а жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга

самые сильные страдания — это те, которые мы причиняем себе сами, — душевные.