Она со мной

Он снова берет меня за руку – действие, которое мне очень нравится, – и мы двигаемся в сторону ребят

Если бы я не использовала сарказм, пришлось бы прямо говорить людям, что они идиоты. Увы, мое воспитание не позволяет мне говорить грубости, – отвечаю я колкостью на колкость.

Но не думаю, что, делая что-то в отместку, мы добьемся чего-то хорошего.

Мэйсон притягивает меня к себе и упирается подбородком в мою голову.

– Прости меня, медвежонок, – дышит он в ухо.

– Хорошо. Все в порядке, – искренне отвечаю я.

Спустя миг мы отходим друг от друга и вместе направляемся к нашей компании.

Думаю, время от времени ей становится скучно за нами наблюдать, и тогда она говорит: «Эй, почему бы не поиздеваться немного? Будет весело!»

И тогда друзья жизни – драма, боль, неопределенность и неприятности – отвечают: «Да, черт возьми! Мы тебе поможем! Смотри, какую бурю дерьма мы можем вызвать!»

И тогда все они приступают к работе, внедряются в нашу жизнь, разжигают бурю, а потом сидят с холодным пивом в руках и несколькими коробками пиццы и смеются, смеются, смеются.

Я не то чтобы отрезала его от себя после той ночи в моем доме, но отдалилась от него и сделала своей миссией избегать общения с ним один на один

Вот почему я люблю детей. Они высказывают свое мнение и ни о чем не беспокоятся. Этот ребенок дважды назвал меня красивой за первые три секунды знакомства, а теперь делится своим мнением о вековом споре относительно десерта перед ужином

Я не знаю, кто мы друг другу. Мы не ходили на свидания и не целовались. Однако присутствие Эйдена успокаивает меня, согревает, возбуждает и заставляет чувствовать себя в безопасности.

Моя влюбленность в Эйдена возрастает в десять раз. Он так сильно любит младших братьев, что предпочел иметь дело с жестоким опекуном. Эйден, вероятно, самый нежный отец, который когда-либо был у этих мальчиков.

– Грег когда-нибудь… Ну, он

Она со мной, – заканчивает Эйден за Мэйсона авторитетным тоном, который не оставляет места для протеста