Ирина Иванова

— И внутренняя тьма послужила свету, — подытоживает Вик. — До чего красиво!

— У всякого увлечения есть срок, — продолжает Лютый, — и, когда он истекает, глупо хлестать себя кнутом: «А ну получай такое же удовольствие, как раньше!» Признать, что нужно что-то другое, — это не предательство.

«Не будем сидеть, на ходу лучше думается»

«Улыбнись», «Звезды сегодня прекрасны», «Хаос — это я».

Сердце привычно пропускает удар, когда Вик полусогнутым пальцем касается щеки — в тысячу раз интимнее любого поцелуя!

Пришли, навели суету, насладились кофе и чужим вниманием и смотались — до чего бесцеремонно! Впрочем, каждому порой не хватает встречи с хаосом. Можно считать, сегодня хаос — это они. Такой уж день.

Мир вовсе не жесток, если знаешь, как с ним подружиться, и становиться для этого хтонью совсем необязательно. А великое будущее — это не всегда отличная учеба, стремительная карьера и бизнес.

Она будет отличной хтонью в пальто — если позволит себе раскрыться.

«А я позабочусь о том, чтобы позволила. Иначе грош цена такому наставнику»

В конце концов, ничего нет прекраснее смерти, особенно когда ты сам — смерть

«Все равно я люблю эту жизнь, ее страшные чудеса»[