Владимир Гольдич

Когда мне было двадцать, я считал, что люди, перевалившие тридцатилетний рубеж, балансируют на грани старческого слабоумия

Я вдруг увидел, какую жалкую жизнь вел все эти годы. Спокойствие и мир в моем маленьком домишке теперь представлялись мне пустой жизнью самодовольного лентяя.

Иногда мне кажется, что именно так, дрейфуя между сном и бодрствованием, человек отдыхает лучше. Разум бродит в сумраке обоих состояний и находит истину, таящуюся в реальности и снах. Здесь, дожидаясь своего часа, обитают мысли и чувства, к восприятию которых мы еще не готовы

Гордость, которую мы испытываем за наших детей, пропитана чудовищным тщеславием.

Ты портишь радость сегодняшнего дня, заглядывая в завтра

Этот вечер навсегда остался для меня одним из самых дорогих воспоминаний, словно золотистое бренди в хрустальных бокалах

Я подумал о древней магии имени: если я знаю твое истинное имя, я обладаю над тобой властью. Если я назвал тебе свое, я даровал тебе эту власть.

удивительно, как всякие мелочи кажутся забавными, когда немного выпьешь

Хватит нюхать старую тушу твоей прежней жизни, мой брат. Может быть, тебе и нравится все время страдать. Лично мне — нет. Уйти и оставить в покое кости не стыдно, Изменяющий.

Нож, приставленный к горлу, угрожает жизни, даже если у человека самые лучшие побуждения