Trixxt33r

Он тихо и мучительно влюблен в Драко уже более десяти лет, и единственное, что может быть хуже, — это признаться вслух.

— Я срочно понадобился своему партнеру… — начинает он, и Амброуз улыбается еще шире.
— О, как мило. Мой внук гей. Он женится в следующем году. Вместо свадебного торта у них будет пять сырных голов, — рассказывает он, явно в восторге от этой идеи. — И это еще даже не половина готовящегося.
Гарри улыбается, а затем застывает, игнорируя бабочек в животе.
— Он… в смысле, он мне не такой партнер. Мы напарники по работе. Или были ими. Я гей, но это…
— Сложно? — предполагает Амброуз. — Вы, молодые люди, всегда все усложняете.

свадебными фотографиями и связанными с ними памятными вещами, на которых Чарли и Сергей стоят перед румынским замком, Рон и Гермиона улыбаются с украшенного заднего двора Норы, а Перси и Одри вальсируют по полностью стеклянному полу. Джинни и Блейз продолжают хихикать, а рядом с ними Билл и Флер красиво позируют для снимка, который вызывает в Гарри ностальгию и напряжение одновременно. Тут есть место для Джорджа, который когда-нибудь соберется-таки жениться, и для Гарри, который избегает эту тему как может.

Ну, скажи что-нибудь, — подталкивает Драко, и Гарри открывает рот. Закрывает его снова.
— Ты изобрел зелье, чтобы остановить мои головные боли? — говорит он глуповато, но его никогда настолько мало не заботила эта неспособность членораздельно выражаться. Есть шанс, что он сможет вернуть хотя бы часть своей прежней жизни, и он держит его в своей руке. Драко работал в своей маленькой лаборатории над созданием совершенно нового вещества специально для него. У Гарри нет слов, но нужно их быстро найти, потому что Драко выглядит так, будто может сгореть от нетерпения. — Я не знаю, что сказать, — наконец удается ему.

Он понятия не имеет, почему делает это с собой, но знает точно только одно — он хочет поцеловать Драко сейчас, и никогда больше не останавливаться. К черту Гризельду Финтон, к черту Аврорат, к черту все это, он хочет этого так долго, слишком долго, а глаза Драко мягкие, вопрошающие, теплые… Он вдруг в спешке садится и тянется к оставленной папке, а Гарри становится больно. Он выдыхает. Медленно садится.

, с каждой секундой заставляя все сильнее желать побиться лбом обо что-нибудь твердое.

Должен быть, потому что сейчас все изменилось. Все тут, висит на поверхности, а возможность притворяться просто друзьями еще десять лет была уничтожена в тот момент, когда Драко произнес заклинание. Мысль о потере того, что у них есть, ужасает, но Гарри знает, что больше не может топтаться на месте.

— Гарри, — зовет Драко и снова улыбается. — Я слышу, как ты паникуешь.
— Извини.
— Думаю, я понимаю. Это не совсем… ортодоксально. Я знаю, нам есть, о чем поговорить. Почему бы нам не попробовать сделать что-нибудь обычное, прежде чем мы… решимся на это?

Как Гарри мог попросить его об этом? О чем он думал? Он вообще не думал.

Боже, какой он идиот. Ему нужно извиниться перед всеми — особенно перед Малфоем. И он может только надеяться, что если будет пресмыкаться достаточно долго, Малфой простит его.
Он спустился вниз и приготовил себе чай — рассыпчатые листья Эрл Грея,