Эмма Гольдман

Все лучшие люди умирают на виселицах, а не в дворцах

В борьбе за свободу, как хорошо подметил Ибсен, это прежде всего брьба за свободу, не столько её достижение; она раскрывает всё самое сильное, крепкое и прекрасное в человеческом характере.

Большой сильный мужчина, который легкомысленно отзывался о болезнях и который часто намекал, что «такое поведение заложено только в женских особях», сейчас нуждался во мне, как младенец, и не отпускал из поля зрения даже на минуту. Его нетерпеливость и раздражительность превосходили поведение десяти больных женщин вместе взятых

Я знала Мадлен Верне, но кто такой Поль Робен? Мой друг рассказал, что Робен был одним из величайших либертариев в вопросе образования. На свои средства он купил ­большой кусок земли, где основал школу для беспризорных детей. Сампюи, так называлось это место. Робен забирал бездомных детей с улицы или из сиротских приютов, беднейших и так называемых трудных подростков. «Видела бы ты их сейчас! — сказал Виктор. — Школа Робена — это живой пример того, каких результатов в образовании можно достичь, создав благоприятную среду понимания и любви к ребёнку». Он пообещал предоставить мне возможность посетить неомальтузианский съезд и побывать в Сампюи.

в стране, где гарантировалась свобода слова, вторжение полицейских с длинными дубинками на мирное собрание порождало во мне ужас и протест

В бешенстве отец швырнул мою французскую грамматику в огонь, крича: «Девушкам не надо многому учиться! Всё, что должна знать еврейская дочка, — это как приготовить гефилте фиш (фаршированную рыбу), как тонко нарезать лапшу и как нарожать мужчине побольше детей»

Я была полна решимости не стать частью товарообмена — я найду работу.

Мать утверждала, что Трепов — добрый и человечный, а учитель рассказал мне, какой он тиран, настоящий монстр — высылал казаков с нагайками против студентов, приказывал разгонять их сходки, а арестованных ссылал в Сибирь

Где взять время на чтение? И деньги на покупку книг

«Я не говорил, что нельзя, — ответил Беркман. — Я сказал, что неправильно тратить деньги на подобное, когда движение так нуждается в средствах. Для анархиста недопустимо наслаждаться роскошью, пока народ живёт в нищете».
«Но прекрасные вещи — это не роскошь, — настаивала я, — они необходимы. Без них жизнь станет невыносимой»