Александра Финогенова

У меня нет шкатулки с драгоценными воспоминаниями, нет роскоши накопленного опыта и нажитой мудрости. В конце концов, что мы такое, если не коллекция воспоминаний?

После этих слов я возненавидела его. Думал, что знает меня лучше, чем я сама. А на самом деле знает только мою болезнь.

а любили повторять, что по уши завалены работой, словно в самой своей сверхзагруженности угадывали признак будущих успехов.

Младший умер сразу. Он почти не мучился. Доктор уверял, что он вообще ничего не почувствовал. Безжизненное тельце достали из ванны, где оно лежало в окружении резиновых игрушек, уложили в серый мешок, а мешок застегнули на молнию. Девочка к прибытию полиции была еще жива. Видно было, что она отбивалась изо всех сил — об этом свидетельствовали следы борьбы, в том числе частицы кожи под детскими ногтями. В «скорой», по дороге в больницу, ее сотрясали судороги. Она лежала с широко открытыми глазами и ловила ртом воздух. Горлом шла кровь. У нее было проколото легкое и сильно разбита голова — о ее любимый голубой шкафчик.

«в презрении к женщине блатарь воспитывается с самых юных лет» и что, по мнению «воров», «существо низшее, женщина создана лишь затем, чтобы насытить животную страсть “вора”

Советский Союз, который он завещал своему преемнику, представлял собой безумную кучу противоречий. Несомненно, это была ядерная сверхдержава, и в состав этой империи входила основная часть Восточной Европы. Это была промышленно развитая, электрифицированная страна с почти полностью грамотным населением. Ее жители освоили целину, посадив там зерно; и тундру, добывая там золото и древесину. Но в основе всего этого лежал убийственный массовый террор, страна была запугана ГУЛАГом, тюрьмами и массовыми захоронениями, а советская душа приобрела черты конформизма, рвачества и рефлекторной агрессивности.

Если все страдания сталинской эпохи были напрасными, тогда в чем вообще оставался хоть какой-то смысл? Это отчуждение от официальной идеологии вылилось в целый ряд контркультурных явлений.

В определенной степени это было естественным побочным продуктом недостатков системы: люди обращались к взяткам, черному рынку и блату — «экономике одолжений»[*], — чтобы заполнить имевшиеся пробелы. Однако в этом состояла негласная политика властей:

Зависимость от кумовства, отсутствие системы сдерживания и противовесов и повсеместная культура незаконных деловых отношений позволяли чиновникам, особенно в регионах, организовывать схемы, позволявшие опустошать огромную копилку: само государство.

Согласно русской поговорке, рыба гниет с головы, а системная коррупция советской элиты не только сделала государство менее функциональным и неуправляемым (и, как позднее понял Горбачев, нереформируемым), но и внесла серьезный вклад в коррумпированность общества в целом