Анна Винер

Люди говорили ни о чем, но занимали этим все свое время. Незнакомцы исповедовались незнакомцам в обмен на непрофессиональные психологические советы. Делились историями о личной неверности и публичной невоздержанности, фотографиями интерьеров своих спален, выцветшими и заветными фотографиями давно умерших членов семьи, фото своих выкидышей.

Ни разу не слышала расхожей поговорки технарей: проси прощения, а не разрешения.

и не думала говорить, что, если он хочет больше женщин на руководящих должностях, может, стоит начать нанимать больше женщин? Не сказала, что, даже найми мы больше женщин, женщинам в нашей корпоративной культуре будет не совсем уютно. Вместо этого я сказала ему, что сделаю все, что потребуется.

Для меня было неважно, что ужин в офисе служил не укреплению взаимоотношений или проявлением заботы, а был деловым решением – стимулом оставаться на работе, оставаться подольше, продолжать расти. Еда была низкоуглеводная и вкусная, купленная не за свои деньги и гораздо здоровее всего, что я когда-либо готовила. Я была рада разделить с товарищами еще одну трапезу. Мы, довольные, сидели за обеденными столами и ели.

Однако в ту пору незаинтересованность изучением JavaScript я сочла моральным поражением. В понедельник я сказала гендиректору, что у меня ничего не вышло. В сложившихся обстоятельствах меньшим злом казалось признать неспособность, чем нежелание.

В Кремниевой долине быстро соображаешь, что всем, кто не инженер, нужно доказывать свою ценность. Прием на работу первого нетехнического сотрудника всегда означал конец эпохи. Мы раздували штатное расписание, разжижали разговоры в обеденный перерыв, запускали процесс и создавали бюрократию, подавали заявки на занятия по управлению персоналом и йогой. Но мы обычно вносили позитивный вклад в показатели диверсификации.

Так или иначе, я всегда ценила тех, чьей похвалы и расположения нелегко добиться. Я думала, что сдержанность гендиректора означала серьезное отношение к своим словам. Я думала, что все в стартапе выкладываются по максимуму. Тогда я не думала о власти, манипуляциях или контроле.

Тогда это новое разделение труда показалось веселой передышкой, сменой правящей верхушки. Смысл до меня дошел позднее: наша работа настолько проста, что под силу кому угодно. Даже пьяным.

осознавала слепую веру в честолюбивых, агрессивных, высокомерных молодых людей из изнеженных пригородов Америки как личную патологию, но патология была отнюдь не личная. Эта патология стала всеобщим недугом

сказала, что работаю в стартапе программ с открытым исходным кодом, и соучредителям, кажется, понравилось, потом добавила, что я занимаюсь поддержкой клиентов, и их лица сделались вежливо-безразличными. Я промямлила, что еще начала писать рецензии на книги.