Дэвид Лазба

Деньги — это штуки, ради которых ты учишь и делаешь то, что тебе не нравится, возможно даже, ненавидишь.

В конечном счете, муж сестры срывается, делает шаг назад, разворачивается и уходит прочь, все-таки отвечая на звонок. Я провожаю его пронзительным взглядом, но ему нет никакого дела до того, что тут происходит. Мало того, что он даже не попросил прощения, так еще и громко разговаривает, размахивая руками, а затем резко начинает хохотать. Всем становится откровенно стыдно за его необузданность. Своим куцым умом он, вдруг, соображает, что напрасно рассмеялся, но, видимо, звонок донельзя значимый. Это, по всей видимости, его начальник, перед которым он готов прыгать, как собачонка, лишь бы угодить и польстить ему.

Я приобрел черную краску и малярную кисть, хочу порисовать что-нибудь на этой пустой белой стене. Никогда раньше такого не делал, но всегда имел большое желание. Эта идея несет в себе одновременно двойной характер — разрушение и творение. Даже не знаю, что мне нравится больше. Уничтожая что-либо, ты ощущаешь некое высвобождение. Впервые я почувствовал это, когда подрался. Один пацан весь пятый класс бесконечно донимал меня, и, решившись, я сломал его. Повалил на землю и выбил из гада всю дурь. С тех пор я понял, как находить общий язык с ровесниками и, в целом, парнями. Затем я отправился на секцию боевых искусств и осознал там, что причинять боль людям — плохо, но занимаясь этим, развивая тело, характер и умения, я нивелировал зло, присущее насилию, преобразовывая с минуса на плюс. И в итоге окончательно разрушил в себе желание драться, применяя навыки причинения насилия для собственного развития.

По большому счету, агрессию испытывают лишь трусливые люди, не уверенные в своих силах, пытающиеся доказать всем обратное: как мопс, лающий на волкодава. Обретая силу, пропадет боязнь показать свою слабость.

Некоторые считают, что учить жизни должны именно отец с матерью, дескать, это их забота. Может быть. Но, на самом деле, большинство родителей ровным счетом ничего не делают, кроме как кормить и говорить: «заткнись там-то там-то», «делай, как тот или этот», «слушайся его и не слушайся этого». Получается сплошное перекидывание обязанностей: мать на отца, отец на мать, оба на учебу, а она просто смывает все в канализацию, потому что идея обучения заключается не в том, чтобы сделать из ребенка человека. Нет. Стране не нужны ваши мысли, какие-то креативные идеи, напротив — этого боятся и пытаются заклевывать на корню. А нужны такие, которые будут хорошо выполнять свою работу, причем безоговорочно и за гроши. Запуганные, как псы, дураки — вот кто нужен.

В итоге, я перестал посещать занятия и меня, конечно же, отчислили. И это был одним из лучших дней в моей жизни

День не дышит прохладою, и тени не убегают.

«Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас».

Молчание — это спорт для души.

Как люди спокойно сидят на лекциях, семинарах и мирятся со всем этим калом, который вкачивают им в голову? Я никогда не слушал преподавателя, всегда приходил на пары с книгой и читал ее весь день, а когда откладывал, все равно продолжал читать — свои мысли. Неужели не понятно, что групповое обучение — это билет в прозябание, оно придумано намеренно, чтобы лишить нас молодости. Большинству профессий, преподаваемых в ВУЗах, можно научиться за полгода или максимум за год. Кто-то скажет, что каждый вправе выбирать, чем ему заниматься, и никто никуда никого не тащит. Но это не так. Нас запугивают со всех сторон, а это самое страшное и эффективное, что вообще может быть