Роб Бразертон

Исследователи объяснили, что противоречивые чувства нам неприятны. Мы привыкли искать порядок и систему, а противоречия вызывают ощущение путаницы и несоответствия. Когда это происходит, мы можем попытаться изменить свои взгляды или просто проигнорировать разногласия. В отдельных случаях, чтобы избавиться от неприятных эмоций, мы можем постараться решить проблему окольным путем. Противоречивость опасна для нашего стремления к порядку, поэтому в качестве компенсации мы можем начать искать порядок в другом месте. Поэтому студентам из первой группы привиделось так много мнимых изображений. Поиск смысла в неупорядоченных пятнах путем мысленного объединения точек позволил им удовлетворить стремление к порядку, возникшее из-за ощущения противоречивости. И это же объясняет, почему студенты из второй группы видели меньше мнимых изображений. Их потребность в превращении хаоса в космос была удовлетворена в процессе элементарной уборки на столе. И они уже не стремились искать рисунок в бессмысленном узоре. Они не ощущали необходимость соединять пятна.

Очевидно, что иногда вера в заговор — то же самое, что и попытка найти смысл в случайных событиях.

Конспирологи действительно часто ощущают отчужденность и бессилие. Но и тут нас обманывают стереотипы: такие чувства тоже встречаются не только у одиноких обитателей интернета. Психологи давно поняли, как важно ощущать возможность контролировать происходящее, и эта потребность есть не только у конспирологов. Мы все хотим верить, что понимаем происходящее и управляем своей судьбой. Однако у мира есть отвратительная привычка напоминать нам, что все мы находимся во власти случайностей. Существует бесчисленное множество случайных источников неприятностей, которые невозможно предсказать и проконтролировать (начиная от потери работы во время кризиса и заканчивая возможностью случайно наступить на ржавый гвоздь), но которые могут изменить ход вашей жизни или по крайней мере испортить вам день в одно мгновение. Наша потребность контролировать происходящее постоянно сталкивается и с менее драматичными проблемами вроде меняющихся социальных связей, дискриминации, ощущения себя одиноким, покинутым или несправедливо обиженным или просто чувства, что у кого-то есть власть над нами.
И именно тогда, когда наше ощущение контроля оказывается под угрозой, мы с большей вероятностью становимся чуть-чуть параноиками. У большинства из нас возникает глубокое беспокойство, когда мы понимаем, что мир непредсказуем. Экзистенциальная тревога побуждает нас искать другие способы удовлетворить нашу потребность в упорядоченности и контроле, и, если мы не можем контролировать собственную жизнь, мы решаем, что ею управляет кто-то — или что-то — еще. Психологи называют это компенсацией потребности в контроле32.

Предвзятость подтверждения начинает работать, как только нам в голову приходит какая-либо идея. Когда мы ищем информацию, чтобы проверить догадку, наш мозг не одинаково анализирует все имеющиеся факты. Вместо этого мы пользуемся методом, который психологи называют стратегией положительных тестов. Мы ищем то, что ожидаем найти.

Так действует предвзятость подтверждения. Когда мы находим доказательства, подтверждающие наши предположения, это не всегда означает, что мы правы, но, если мы не проверяем возможность того, что мы ошибаемся, у нас не возникает оснований для сомнения.

Психологи называют это предвзятой интерпретацией. Мы истолковываем двусмысленные события в соответствии с тем, во что уже верим. Представьте себе характерную реакцию прессы на массовую стрельбу.

Мы можем компенсировать потребность в контроле разными путями. Один из распространенных вариантов — верить в то, что у нас есть могущественный союзник. Религии, основанные на идее доброжелательного контролирующего Бога, дают верующим уверенность, что все происходит не случайно. Или, размышляя более приземленно, мы можем верить государственному органу, например правительству. В психологических исследованиях показано, что, когда людям изменяет чувство личного контроля, они более склонны верить в божественное вмешательство (но не в пассивное божество) и поддерживать усиление государственного контроля

Другой способ компенсации потребности в контроле — верить в то, что у нас есть сильный враг. Это может показаться парадоксальным — что может тревожить больше, чем представлять себе людей, плетущих интриги против вас? Но наличие врагов имеет свои преимущества. Вспомним, что нам наименее приятно воспринимать мир как череду случайностей. Если что-то происходит по чистой случайности, нам сложно понять, спрогнозировать и проконтролировать наше будущее. Поэтому лучше верить, что кто-то руководит событиями, даже если они действуют не в ваших интересах. В отличие от безликих случайных событий, конкретным врагам можно помешать, на них можно повлиять, на худой конец их можно хотя бы понять.

Эти исследования показывают, что некоторая привлекательность теорий заговора связана с тем откликом, который они находят у нашего неугомонного детектора намерений. Вспомните, согласно работам Эвелин Россет, по умолчанию мы во всем видим замысел. Однако некоторые люди обуздывают эту инстинктивную реакцию лучше других. Склонность доверять или не доверять своему детектору намерений влияет на все ваше мировоззрение. А детектор намерений, похоже, не видит разницы между лопнувшим шариком, танцующим треугольником или утверждением о существовании заговора тайных «кукловодов». Людям, которые обычно сомневаются в своей интуиции, свойственно трактовать неоднозначные ситуации как более случайные, оценивать фигуры Хайдер и Зиммель как менее целе­устремленные и считать утверждения о заговоре не очень правдоподобными. С другой стороны, те, кто прислушивается к своей интуиции, склоняются к противоположным взглядам. Для них фигуры живые, шарику навредили нарочно, а закулисные правители мира существуют на самом дел

Дуглас и Саттон считают, что их исследование показывает, как работает проекция. Сложно найти неопровержимые доказательства конспирологической теории, например личное признание предположительных заговорщиков. Поэтому мы вынуждены искать другие зацепки, и единственное, что легко можно сделать, — это представить себя на месте обвиняемого. Чтобы решить, виновны ли подозреваемые, мы должны заглянуть внутрь себя.