Priest

«Помимо страха быть преследуемым, есть еще одна причина, которая заставляет кого-то прятаться от других, - это печаль. В глубине души он знает, что больше не сможет увидеть человека, которого больше всего хочет видеть, поэтому с таким же успехом он может похоронить себя в этом месте. Спустя долгое время он успокаивает себя, говоря, что единственная причина, по которой он не пришел искать меня, - это то, что он не смог найти меня, и не более того ».

Чжоу Цзышу поддразнил: «Я думал, ты сказал, что собираешься жить и умереть со мной».

Вэнь Кэсин тоже усмехнулся: «Я так сказал, но ты не веришь».

И с несравненной силой воли вернулся в состояние трупа.

В глубине души он чувствовал, что это было самое счастливое новогоднее празднование в его жизни.

Чжоу Цзышу потерял дар речи. На всю жизнь он не мог понять, почему кто-то, собираясь спать по ночам, все еще вооружается оболочками из семян подсолнечника и использует их в качестве скрытого оружия, чтобы напасть на других в любое время.

Внезапно Вэнь Кэсин вздохнул. Протянув руку, чтобы обнять его сзади, он уткнулся лицом в плечо и, спустя долгое время, наконец сказал тихим голосом: «Эти дни были похожи на хороший сон ... но почему мы просыпаемся так быстро?»

В этот момент Вэнь Кэсин стоял, прислонившись к дверному косяку, как постоянный наблюдатель на шоу. У него была еще одна пачка грецких орехов, которую он откуда-то достал, и его рот был набит ядром грецкого ореха; когда он заговорил, слова были невнятными и нечеткими. Услышав это, он приподнял рукав, чтобы прикрыть половину лица, посмотрел на Чжоу Цзышу с выражением негодования и сказал дрожащим голосом: «Муж, ты... ты с презрением относишься к этой жене?»

Между ними двумя, один стекался среди красавиц, знакомился с бесчисленным множеством высокопоставленных куртизанок и считал своим долгом посещение всех борделей в этом мире; другой сбежал из столицы десятимильной реки, наблюдающей за Луной, и давно привык к таким социальным развлечениям и играл роль, требуемую от него. Они были ветеранами забав; даже когда дело дошло до скольжения губ и зубов, если не одна сила преобладала над другой, то должна была быть другая сила, преобладающая над ним.

На ладони Чжоу Цзышу Вэнь Кэсин написал, черты одни за другими: «Пока твоя привязанность ко мне такая же, как и моя к тебе, я не позволю ей быть напрасной.»

Было ли это из-за того, что Сунь Дин в красном преднамеренно ввел их в заблуждение, или это был тот шестипалый повешенный призрак Сюэ Фан, о котором он говорил за этим?