yahnis

— Наконец-то потеплело, — радостно проворковала Зайцева, которая, в отличие от нас с Федосеевой, всегда была на позитиве.

— Охуеть какое счастье, — пробурчала Федосеева и демонстративно сняла рубашку, оставшись в черном топе. — Плавать в собственном соку.

— Я перепутала, нечаянно, — я выдавила из себя кривую усмешку и подумала, что надо купить на Озоне майку с надписью «Ничево святова» и заявиться в ней к этой суке, которая, кажется, и за человека меня не считает.

— Традиционное заблуждение, на которое возлагают надежды обреченная любовь и неизлечимая чахотка. Это Набоков.

Наверняка она любит доминировать. И комментировать своим язвительным менторским тоном: «Ноги следует раздвигать пошире, чтобы наше соитие смотрелось эстетичнее»…

Что бы я испытала, если бы она прикоснулась ко мне? По затылку поползли мурашки. Пора было завязывать с бухлом.

— А по мне, один хрен, — папа стащил у нее кусок колбасы и начал жевать. — Если бы ты ушла к другому, я тебе Хрюнделя тоже не отдал бы.

Вместо того, чтобы заглянуть на Порнхаб, забив в поиске традиционное «hot guy fucks hot girl», я зачем-то пять дней по вечерам дрочила на грустные фильмы про лесбух.

«Думаете, гетеросексуальных читательниц заводят влажные дорожки и внутренние агонии (wtf)?))»

«Ты можешь лучше, Сабина. Побольше чувственности, поменьше клише, и ты достучишься даже до лесбиянок))».

«Ох))», — я послала негодующий смайл.

«Ах))», — ответила она и добавила: — «Будешь переписывать, пока я не решу, что это хорошо.»

Она будто постоянно ставила меня в коленно-локтевую, а я будто была и не против и даже, чего уж лицемерить, получала удовольствие.