Александр Казбеги

Онисе Гелашвили, человек с резко очерченным суровым лицом, старательно затягивал оборы на своих чустах.

«Говорил Ростом: – Пусть слово
Будет мягким, как земля!
Храбрых радует опасность,
Честь победы им суля!..
Говорил Ростом: – Что лучше, —
Рассуди-ка, человек, —
Лучше ль умереть однажды
Иль терзаться целый век?…»

; я и в доме не работник и под небом не жилец!..

где в прежние годы паслась его отара

Горе сдавило обручем сердце

Как острие копья, вонзилось ей в сердце это слово, она даже не сразу осознала его.

Иногда один-единственный взгляд выражает в тысячу раз больше, чем самые страстные речи, самые убедительные слова.

диамбег, один из тогдашних вершителей крестьянских судеб,

Излишне рассказывать о том, что произошло в этот вечер. Диамбег поступил, как человек, лишенный совести, как бездушный зверь, для которого честь и воля женщины, – да еще крестьянки, – ничто.

Жена кинулась к нему, протянув с мольбою руки, умоляя ее спасти, но тотчас же рухнула на пол: муж рассек ей грудь кинжалом.

Диамбег кинулся под кровать, но Глаха вытащил его оттуда за ногу и крикнул, вонзив ему кинжал подмышку:

– А ты – свинья, и я тебя зарежу, как свинью!