Амели Вэнь Чжао

После смерти мамы папа сказал ей, что существует два вида горя. Первый разрушает тебя, уничтожает твою душу, разбивает на осколки сердце и превращает тебя в пустую оболочку. Второй делает тебя сильнее. Ты превозмогаешь горе, оттачиваешь его, превращаешь в оружие. И становишься лучше.

Ты не монстр, сестричка. Голос Луки, ровный и твердый. Сила родства не определяет, кто ты есть. Что делает тебя тобой – это то, как ты выбираешь ее использовать.

Сила родства не определяет, кто ты есть, – он смотрел ей в глаза, его слова звенели, как металл, бьющийся о камень. – Что делает тебя тобой – это то, как ты выбираешь ее использовать. Нужно, чтобы кто-то научил тебя ее контролировать.

С земли поднялся небольшой комок грязи и замер над ладошкой Мэй. По щелчку ее пальца он полетел в сторону Острослова и врезался ему прямо в спину.

– Я знаю, как ты любишь болтать, выскочка, – сказала Мэй, когда они с Аной проходили мимо него. – Но еще одно слово, и следующий я швырну тебе в лицо.

Она замолкла и злобно улыбнулась.

– Может, станешь посимпатичнее

Враг моего врага мой друг

Она моя, – угрожающе сказал Рамсон. – И я не умею делиться.

Люди умирают от голода, а у нас куча еды. Люди гибнут от болезней, а у нас целый склад медикаментов.

– Потому что мы важны, – сказал Рамсон. – Нас выбрали, чтобы сделать из нас будущих лидеров Брегона…

– Не будь наивным, Рамсон. Раньше я был одним из голодающих. Между ними и нами нет никакой разницы

Ты можешь достичь каких угодно высот, но если ты делаешь это ради кого-то, – все бессмысленно. Живи для себя.

Но этот мир – маскарад. Все носят маски.

Жизнь не может быть постоянно счастливой и состоять исключительно из чудес. Мы берем то, что нам дают, а потом сражаемся до последнего, чтобы было лучше. Так мне сказала Шамира, и она права, Рамсон.