Кристоф Тизон

почти перестал приходить ко мне в комнату и больше почти не скалит зубы (так, как умеет), поэтому я закрываюсь у себя по приходу из школы и думаю о нем.

этот бег по лесу кружит мне голову

Там есть что-то похожее на квартиру с парой кресел, навесными полками, журнальным столиком и книгами

Мне пришлось расстегивать юбку, ну как же это сложно. Потом я сняла пуловер и отстегнула бюстгальтер. Все это я делала стоя перед ним, в то время как он сам раздевался.

оказалась дурочкой, соплячкой и соблазнительницей, как и все остальные. Напрасно я плакала, кричала, что люблю, что умру ради него, пусть только попросит, – ничто не могло его разубедить. Он будто убедил себя в этом до нашего разговора и теперь не способен был услышать что-то другое. Гнев поглотил его и ядом испуганной змеи растекся по телу

Вид у него нагловатый, в голосе слышна ирония

Миссис Гумбольдт только о нем и говорит, она называет его Мэтром

отыграла сцену, после чего он говорил лишь со мной. Мне было неудобно перед Салли Хейс: он занимался только мной. «У тебя есть талант, да, но ты недостаточно в себе уверена. Ты должна стать тверже.

Теперь я знаю, в какой воде я плаваю, к какому миру принадлежу: к его миру

Счастливая, потому что наконец почувствовала себя важной. Я хочу играть в этой пьесе, хочу, чтобы мне аплодировали, чтобы говорили, какая я восхитительная. Да, восхитительная, и никак инач