Инна Кушнарева

В сегодняшнем процессе индустриальной мутации тело и сексуальность занимают место, которое в XIX веке занимал завод.

Мы не можем вспомнить. Мы больше не вспоминаем хорошие моменты

Тестостерон меняет толщину голосовых связок — мышцы, которая, изменяя форму, меняет тон и регистр голоса. Странник гендера ощущает изменение своего голоса как одержимость, как чревовещание, которое требует его отождествления с чужим человеком. Эта мутация — одна из самых прекрасных вещей среди всего, что я когда-либо пережил. Быть трансчеловеком значит жаждать внутренней «креолизации»: признать, что стать собой возможно только благодаря изменению, мутации, скрещиванию. Голос, который тестостерон пробудил в моем горле — не голос мужчины, это голос перехода. Дрожащий во мне голос — это голос границы. «Мы лучше понимаем мир, — пишет Глиссан, — когда дрожим вместе с ним, потому что мир дрожит во всех направлениях».

Цель Candy Crush — не обучить пользователя чему-то, а целиком захватить его когнитивные способности в заданный отрезок времени и присвоить его либидинальные ресурсы, превратив экран в суррогатную мастурбаторную поверхность. В Candy Crush игрок никогда ничего не выигрывает — после прохождения уровня оргазм переживает экран.

Я слушаю ее смех. Ее смешит всякая ерунда. Эта ерунда — большое дело

Но все-таки спросила себя, почему мягкость незнакомого человека может так успокоить.

Я спрашивала себя, так ли уж хорошо быть сильной.

Я не хочу сказать, что у нее нет стыда. Есть, но только самый необходимый, не более того. Ее ничего особенно не смущает, тем более нагота. Не скажу, что совсем нет, но иногда у меня возникают вопросы. Я нечто среднее между матерью и отцом, иногда мне стыдно, а потом вдруг нет.

самая архаическая стадия того, что можно назвать звуковым ощущением у малыша, — это ритмизированное давление. Эта ритмическая основа, усвоенная очень рано, похожа на транссенсорную басовую партию, на основе которой строится музыка послеродовых перцепций,

с того момента, как у эмбриона начинает функционировать ухо, он «слышит» шумы, сопровождающиеся изменением давления на поверхности тела, а также два цикла сердцебиений — материнский и свой. Эти маятниковые циклы с разной скоростью расходятся и сходятся, согласуются и рассогласуются по фазе, как это бывает в некоторых видах музыки, называемой репетитивной. Возможно, именно поэтому она оказывает успокаивающее воздействие, вызывающее чувство дереализации (на уровне времени)