Анастасия Каркачёва

Окажись я сейчас на смертном одре, я бы сказала, что не знала на этом свете ощущений слаще, чем любить синий цвет и заниматься любовью с тобой.

признаю, что, возможно, мне было одиноко. Я знаю, что одиночество может возбуждать приступы острой боли, которая, если сохраняет остроту в течение долгого времени, может имитировать или вызывать — нужное подчер

Или Витгенштейна, который работал над «Замечаниями о цвете» последние полтора года своей жизни, умирая от рака желудка.

Когда-то, чтобы получить цвет, похожий на ультрамарин — производную лазурита, единственное месторождение которого долгое время находилось на территории современного Афганистана (Сары-Санг, «место камня»), куда вели опасные протяженные торговые пути, — западные люди смешивали более дешевые пигменты с кровью и медью.

«Отчего бы мне чувствовать себя одиноким? Разве наша планета не находится на Млечном пути?» [18] (Торо).

Blue-eye (устар.) — «синева или темные круги под глазами от слез или по иной причине».

вопросом цвета и боли

zijn maar blauwe bloempjes

Мы не способны понять, что говорит тьма. Просто не способны. То, что мы вообще пытаемся, — это форма безумия, пусть и довольно распространенная.

Фильм «Женщины» 1939 года целиком снят на черно-белую пленку, за исключением единственной сцены в формате «Техниколор» — модного показа — буквально существующей отдельно от остальной части фильма. Этот цветной фрагмент никак не влиял на сюжет, так что киномеханик мог выбирать, запускать ли катушку или не обращать на нее внимания. Можно ли представить себе книгу, которая была бы устроена аналогичным или, скорее, обратным образом: дополнительное черно-белое приложение к основному корпусу синего (например, «голубая планета»)?