Лу Минь

этика благо­говения перед жизнью концентрируется не на вопросе “что делать?”, а на вопросе “каким я должен быть?”

Полтора года эти двое были вместе, для молодых людей — огромный срок.

Иногда жалость способна подвигнуть человека на большее, нежели страсть.

Ведь должен этот высший разум существовать хотя бы для того, чтобы понимать человека, когда все вокруг его не понимают.

Люди встречаются, любят друг друга, рожают детей, охладевают друг к другу из-за тяжелой работы, малости денег, многости проблем, да и сами по себе, потому что растратили всю ласку, которая в сердце одного человека полагается для другого человека. А к старости, когда делить больше нечего и вся жизнь — какая была и другой не будет — прожита бок о бок, между двумя людьми — мужчиной и женщиной — снова образуется теплота, и любят они теперь друг друга как два близких родственника, и теплота эта, если и не греет, то не пускает в сердце одиночество, а это, само по себе, уже очень много.

как-то незаметно, не успев по-настоящему повзрослеть, он стал стареть.

Мир вокруг казался мне неумной шуткой, а люди, за малым исключением, врагами или предателями.

Каждый человек виноват в чьей-то смерти.

И завтра… завтра я что-нибудь изменю. Хотя мог бы, конечно, вчера.

Жизнь с размахом в молодости приводит к страданиям в старости.