Михaил Алексеевский

Работы Анри Лефевра, Зигмунда Баумана и городских социологов Новейшего времени пока еще скорее исключение, чем мейнстрим, несмотря на их невероятную популярность.

архитекторы из страны с тоталитарным режимом, проводившим в то время над своим населением зловещие эксперименты. Охитович так прямо и писал, что «Карл Маркс — это единственный подготовленный для теперешних условий архитектор» [1]. Но так же мыслили и Фрэнк Ллойд Райт с его Акрогородом и Ле Корбюзье с Лучезарным городом и Планом Вуазен. Наш современник Алехандро Аравена также считает архитектуру инструментом социальных изменений, предлагая левацкую повестку для архитектурно-градостроительной деятельности.

Тут недалеко и до геополитики в духе Карла Ратцеля, Карла Хаусхофера и Хэлфорда Маккиндера, науки, травмированной эстетикой географической карты, подменяющей визуальную подконтрольность нарисованного пространства его подвластностью.

Это он, спроецировав в городское пространство свое бедное представление об обществе, придумал селить рабочих отдельно от менеджмента: такое не снилось и Карлу Хаусхоферу, ведущему геополитику Третьего рейха. Социальный статус не должен намеренно транслироваться в пространственную структуру, и даже если такие процессы происходят естественным образом, им необходимо разумно противостоять. Территория города — не таблица и не зарплатная ведомость, она не может насильно стратифицироваться по доходам, статусу или национальной принадлежности.

В США мы видим этнические кварталы, где жители разговаривают на своем родном языке, и это скорее хорошо, чем плохо, поскольку помогает иммигрантам приспособиться к новой среде. На первых этапах иммиграции территориальное устройство, предполагающее активное участие местной общины в адаптации, — может быть, даже и к лучшему. Но если территориальная этническая сегрегация совпадает с различиями в уровне доходов, то не избежать скорой геттоизации.

Но инженер-коммунальщик Ильдефонс Серда спланировал и построил Барселону, как будто бы он был полевым социологом, прислушивавшимся много лет к местным городским каталонским общинам, а социолог Патрик Геддес спроектировал Белый город Тель-Авива так, как будто запечатлел в городском плане идеалы свободного общества.

С появлением урбанистики мы видим полную смену ориентиров у градостроителей и архитекторов. Вопрос «If we build it will they come?» («Если мы построим это, они придут?») едва ли не вытесняет традиционные темы, связанные со стилями и конструкциями.

По словам основателя бюро Snohetta Хьетиля Торсена, архитектура — это исполнительское искусство, оно подобно опере и балету и не просто создает среду, в которой пребывают люди, а едва ли не наоборот, есть лишь элемент в среде человеческой.

В современной урбанистике это «сервисный подход». Он полностью меняет индикаторы эффективности городской политики с отраслевых на сервисные, подчиненные интересам горожан.

Non-tradables, или Городская среда как экономический капитал