Меган Брэнди

Доверяй только тем, кто это заслужил.

Я следую за чувством, которое неизвестно куда ведет, но требует больше ответственности, чем что-либо прежде.

Одно решение, пять жизней, три будущих.

Вот что поставлено на карту.

Одна ночь, один выбор, четыре сломанных Брейшо.

Вот что нас ждет.

Если я не остановлю это.

Я должна остановить это.

Я должна напомнить ему о том, что он предпочел забыть.

Мой город. Мой выбор. Моя концовка

футболку и осматривает рану.
Да к черту рану… привет, кубики на животе и – офигеть просто! Ох, эти бедра. Толстые вены вычерчивают идеальный путь для моего языка, начинающийся в нескольких сантиметрах от его пупка и исчезающий в серых спортивных штанах. Которые совсем не скрывают размеры его хозяйства, которое проглядывается через тонкий хлопок.

Тогда почему мне все время хочется задеть тебя?
Я поднимаю на него глаза. Он уже совсем близко.
– Потому что я отвечу.
– И на поцелуй тоже ответишь?
– А ты попробуй и узнаешь.

Она как ожившая Белоснежка, только лучше. С копной волос, за которые можно потянуть.
И от нее веет гребаными неприятностями.

не должна…
Протянув руки, я хватаюсь за ворот его рубашки и притягиваю его губы к своим.
Я целую его, грубо, безжалостно, неистово, и он отвечает мне тем же.

Всем, кто ждет своего часа,

чтобы взлететь, – будьте сильными.

Ваше солнце скоро взойдет.

Слова других людей ни хрена не значат.

Обещания – всего лишь один из способов закончить нежелательный разговор.

А ложь заставляет наш мир вращаться.

Засмеявшись, Ройс выпрыгивает из машины, догоняет Рэйвен, перекидывает ее через плечо и салютует ублюдку, что шел рядом с ней.

Она рычит и начинает огрызаться, но садится на сиденье, когда мой друг забрасывает ее в салон.

Всю короткую дорогу мы молчим, а потом я резко въезжаю на школьную парковку, колеса с визгом останавливаются на первом же свободном месте.

Рэйвен выскакивает из машины, показывая нам средние пальцы, но вместо того, чтобы войти в здание, она разворачивается и направляется обратно по той же гребаной дороге, по которой мы только что приехали, потому что тот мудила все еще идет в школу.

Я с силой хлопаю дверцей, и Кэптен смеется.

– Ты в порядке, братан?

Я не обращаю на него внимания, и мы все вместе идем ко входу.

– Как думаете, она трахается с Бишопом?

Ройс косится на меня, Кэптен поднимает бровь.

– Если да, тебя это волнует?

Я ничего не отвечаю, и они начинают ржать, толкая меня к двери.

К черту ее, и его тоже.

Если бы я захотел ее, то получил бы.

Готов поспорить.

– Че-е-ерт. – Мне кажется, это Ройс растягивает слово, как песню. – Она… молодец, черт подери.

– Она заставляет нас работать. – По-моему, это Кэптен.

– Я так и думал. – Мэддок.

Наконец его губы прижимаются к моим в то же мгновение, когда моя спина касается его постели, и я раздвигаю ноги, чтобы он мог устроиться между ними.

Его поцелуи грубые, жадные, полные страсти. Именно такие, как я хочу.