Шел трамвай десятый номер

– И вот, значит, лежу я в яме, кругом какие-то трубы, обрывки какой-то пакли, я вся в песке – и никого, совершенно никого рядом! Я пробовала звать на помощь, кричала «Хамы! Хамы!» так громко, что сорвала голос – но никто, представьте, не отозвался!

– Забастовку! Митинг! Или демонстрацию? – Безработный скребет неряшливую щетину. – Я еще не решил.
– Может быть, по очереди? – предлагает Бабуля. – Сначала забастовку. Потом митинг. А потом…
– …демонстрацию! – подхватывает Фотограф. – Что вы собираетесь демонстрировать, если не секрет?

— Там что-то бежит! — вскрикивает Бабуля. — Помогите!
— Кошка, — успокаивает ее Фотограф.
— Дайте! Дайте кошку! — кричит Школьник, и опять скачет на одной ноге.
Никакой кошки ему не дают.
— Там что-то кричит! — опять голосит Бабуля. — Оно летает!
— Это сова.
— Дайте! Дайте сову!
— Господи! Смотрите скорее! Там корова! — Бабуля останавливается и хватает Фотографа за рукав.
И правда: кто-то большой выбирается на дорогу.
— Это же лось!
— В самом деле, лось. Глядите, переходит на зеленый свет!
— Дайте! — верещит Школьник. — Дайте мне лося!

В этот момент трамвай делает резкий рывок вперед, и Мадам, выдав неожиданно высокое «Ой!», пытается сохранить безвозвратно утраченное равновесие, балансируя ридикюлем в правой руке и билетом – в левой, однако не преуспевает и несется по проходу, исполняя достойную фигуриста-олимпийца дорожку шагов. Завершается акробатический этюд приземлением Мадам на колени сидящему в самом конце салона Фотографу.

А жизнь так коротка – оглянуться не успеваешь, как она уже на середине. И даже не то, что на середине, но даже и… после середины. Вы представляете? После середины жизни! Нет, это ужасно. Самые решительные меры – вот, что необходимо предпринять.

В вагон входит Бабуля, поддерживая под локоток Очень Пожилую Знакомую и железной хваткой удерживая руку Школьника.

Сегодня Мадам одета во все чёрное. Чёрный плащ летит за ней, как крылья гигантской летучей мыши. Чёрное кепи надвинуто на лицо. Чёрные сапоги грохочут по вагону своими чёрными каблуками.

Дрессировщик слонов оказался маленькой, хрупкой старушенцией!

— Давайте рассуждать логически. Для дрессировки слонов очень важно быть добрым. Надо быть добрым, иначе вас затопчут к чертовой матери.

— Да пойдите вы к дьяволу! — огрызается Мадам. — Верблюды!