Слишком много счастья

— Соня, помни: когда мужчина выходит из комнаты, он оставляет в ней все, что там было, — учила ее подруга Маша Мендельсон. — А когда выходит женщина, она уносит все с собой.

Она вдруг поняла, очень поздно, то, что многие знали с детства: жизнь может быть прекрасна и без достижений

Когда они путешествовали, гардероб был общий: шерстяные носки, джинсы, темные рубашки, ветровки.

— Я слишком занята.
— Все так говорят. А чем ты занята?
— Я занимаюсь тем, что сосредоточиваю внимание.

люди по­чему-то должны заключать себя в костюмы. Я использую это слово в переносном смысле — костюм инженера, или врача, или геолога. А потом он прирастает к коже, этот костюм, и оказывается, что его не снять. У нас есть столь­ко возможностей открыть для себя мир — и внешний, и внутренний — и жить так, чтобы испытать все: и духовное, и физическое, все самое прекрасное и самое ужасное, что только доступно человечеству, и боль, и радость, и смятение. Вам, наверное, кажется, что я слишком пышно выражаюсь, но я, знаете ли, научился избавляться от всякой умственной гордыни...»

когда мужчина выходит из комнаты, он оставляет в ней все, что там было, — учила ее подруга Маша Мендельсон. — А когда выходит женщина, она уносит все с собой.

Она вдруг поняла, очень поздно, то, что многие знали с детства: жизнь может быть прекрасна и без достижений. Может быть полной, заполненной до краев — и в то же время не утомлять, не изматывать. Надо только заработать достаточно денег, чтобы устроить себе комфортную жизнь, а потом можно развлекаться сколько хочешь, и не будет ни скуки, ни безделья, и в конце дня останется чув­ство, что ты делал только то, что приятно окружающим. И можно не мучиться.

Ей не нравилось, если говорили, что чтение — это побег от действительности. Она отвечала на полном серьезе, что не литература, а так называемая реальная жизнь и есть такой побег.

Шарлин умела находить нужную интонацию: игривую, дразнящую, ироничную, и
при этом ее голосок звучал заразительно весело, как колокольчик. Мне с первого взгляда
было ясно, что она уверена в себе куда больше, чем я. Это была не просто уверенность,
что та незнакомая девочка уступит

Способности к математике – дар природы, такой же, как северное сияние.