«Ничего не случилось и не собиралось случаться. Самолет оторвется от земли и возьмет курс на Стокгольм. Штробке развалится в кресле, и услужливая стюардесса протянет ему виски на подносе. Он ущипнет ее за ягодицу, и попросит еще стаканчик, и будет хохотать, довольный собой. Весело прокатит по Европе, потом вернется на остров Тенерифе и будет жить на своей вилле среди бананов, ананасов и кокосов, среди барахла, награбленного в Екатерининском дворце. И никто не плюнет ему в глаза, не назовет фашистом, не притянет к суду за все, чему не может быть срока давности…»
