Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли

Присмотримся теперь к методикам mindfulness. И здесь мы увидим инструкции блокирующие, устраняющие пустые усилия. Например: «Просто проговаривайте про себя то, что Вы чувствуете здесь и сейчас, прямо в данный момент, проговаривайте, просто отмечайте про себя то, что чувствуете, то, что думаете. Делайте это так, будто бы Вы сидите на берегу реки, по которой плывут Ваши чувства и мысли. Не ловите их и не заставляйте реку течь быстрее, просто отмечайте то, что проплывает перед Вами. Проплывает ровно с той скоростью, с которой проплывает. В чем здесь суть? В том, что за мыслями и чувствами, в том числе болезненными, нужно наблюдать, причем, наблюдать отстраненно, отрешенно, созерцательно, то есть, опять же, никак в них не вмешиваясь, оставляя их такими, каковы они есть. Не нужно ничего делать со своими душевными процессами. А это, само собой, значит не совершать пустых усилий по отношению к симптому. Пускай в терапевтических системах, которые используют mindfulness, механизмы медитации объясняются по–другому, – как отстранение от руминации, как формирование принятия, как осознание того, что «мысли – это только мысли», «осознанию «Я» как контекста» и т.д. Мы со своей стороны, опять же, имеем полное право обосновать (по крайней мере частично) эффективность медитации через нейтрализацию пустых усилий.

Именно у «идеалистов» встречаются негативные пустые усилия и понятно, что сами по себе они представляет только верхушку айсберга. Попытка подавить мысли и чувства на самом деле представляет собой попытку проникнуть в «идеальное состояние» напрямую, преждевременно, здесь и сейчас, минуя то, что нужно еще для этого пройти, не разрешив еще необходимые для этого задачи личностного роста, не завершив еще полного «духовного пути». Другими словами, это не что иное, как попытка здесь и сейчас «перепрыгнуть» через необходимые ступени саморазвития, движения к идеалу. И происходит эта попытка здесь потому, что человек тут как бы путает себя–реального с собой–идеальным, себя наличного с собой в «идеальном состоянии», то есть недооценивает как раз свое реальное, наличное (хотя может быть и временное) несовершенство. Полностью управлять собой независимо от внешних обстоятельств для «идеалиста», в принципе, возможно и это для него не подлежит сомнению, но отсюда следует неправомерный вывод, что это возможно уже здесь и сейчас. Не достигший еще вершин своего личностного роста «идеалист», забывает об этом и начинает требовать от себя – наличного, как от своего идеального образца.

Термином «пустое усилие» мы обозначаем попытку произвольно управлять непроизвольной психической активностью. Попытку напрямую командовать собственными чувствами, мыслями и ощущениями. Такое внимание именно к этому феномену, такая «озабоченность» этими попытками, то есть пустыми усилиями оправдана тем, что в каких бы психологических или психопатологических контекстах они не возникали, их появление всегда связано с сильной душевной болью. Моральное страдание это не только сильное, оно к тому же всегда связано с переживанием внутреннего тупика, безысходности, и иногда отчаянья. Связь это настолько крепкая, что можно говорить о том, что душевная боль является как бы обратной стороной пустого усилия. Или, говоря по-другому, пустое усилие служит ее непосредственным механизмом. Это не единственный механизм душевной боли вообще, потому что может быть психологически больно и без пустого усилия. Не единственный, но очень частый и скажем так, «экзистенциально» значимый, свойственный исключительно человеку и, по-видимому, незнакомый другим живым существам. Потому что страдание, связанное с пустым усилием, всегда имеет саморазрушительный характер.

Хорошим тестом на личностную идеологию, предрасполагающую к пустым усилиям может служить вопрос: «Отличается ли чем-нибудь «чувство долга» от «благого желания» и, если отличается, то чем?» Люди, идеологически предрасположенные к пустым усилиям, часто отвечают на этот вопрос положительно. Так, например, «долг перед семьей» и «желание заботиться о семье» являются для них разными вещами.
«Желание» выглядит для них как нечто однозначно искреннее, идущее от сердца, но при этом ненадежное, легко подверженное переменам. Такое желание – это то, что хорошо иметь, но при этом то, на что нельзя полагаться. Желанием нельзя управлять – во всяком случае, осознанно большинство людей в такое управление не верят.
Напротив, «чувство долга», может быть не столь искренно и непосредственно, зато значительно более надежно. «Долг» можно в себе поддерживать – и не в последнюю очередь волевым напряжением. Так, говорят, чтобы выполнить долг, нельзя «расслабляться» – это главная опасность для «долженствователя». Следовать или не следовать долгу зависит от внутренних волевых усилий. И усилия эти возможно приложить тогда, когда желание по каким-то причинам слабеет, угасает. То есть, якобы можно что-то делать благодаря именно чувству долга, без опоры на ветреное желание.
Между тем, обычно легко наглядно показать, что это не так. Мы не найдем в своих переживаниях иллюстрации того, что можно поступать из чувства долга, не основываясь на искреннем желании.

Страдание, связанное с пустыми усилиями, с неизбежными и заводящими в тупик попытками изменять себя прямыми усилиями воли – это львиная доля человеческого страдания вообще.

Призывы к насилию над собственными душевными движениями, самое большее, играют воодушевляющую роль, но отнюдь не являются здесь руководством к действию. Системы эти добиваются своих целей через изменение внешних и внутренних стимулов, действующих на человека, через модификацию когнитивного содержания его переживаний и обстоятельств, в которых они происходят, при помощи разнообразных упражнений и тренировок, посредством внешней активации особых состояний сознания, через обращение к помощи высших сил и т.д. Все это, в свою очередь, требует времени и конкретных, алгоритмизированных действий, то есть работы над собой, которой можно научить, а не пустого напряжения и прямого волевого влияния на свои переживания.

устранить или существенно ограничить веру в способность прямым усилием воли управлять собственными душевными движениями. Иначе эта установка будет способствовать возникновению новых и новых пустых усилий.

Превышение этой меры мешает духовной жизни, а не помогает: «Кто трудится выше силы своей и понуждает себя на излишний труд, у того образуется естественное уныние от бессилия телесного…» (преп. Варсонофий Великий и Иоанн). Поэтому так важно христианину в духовной жизни иметь опытного наставника, способного эту меру определить.

деле всегда легче стремится к чему-то, а не избавляться от чего-то – это общее правило в психотерапии.

Первая группа – это состояния вдохновения в широком смысле: вдохновение при создании творческих произведений, вдохновение влюбленности, вдохновение борьбы и азарта, вдохновение спортивной игры, вдохновение танца и т.д. Так широко понимаемое вдохновение, это, по–видимому, те состояния, которые Читесмихаи называет оптимальным переживанием.