Записки из чемодана

Я приказал начальнику УНКВД Грозненской области чеченцу Албогочиеву разобраться в этом и доложить. Тут что-то дело нечисто…

Ингушской АССР Моллаев и секретарь обкома Иванов требовали арестовать её. Я донес в Москву об этом и оттуда получил указание Кобулова (этого негодяя): «Нарком приказал направить Чентиеву в Москву». Видно, ему сказали, что она красавица, и вот решил посмотреть на нее.
Нужно объективно сказать, что она была действительно красавица, 26 лет. Потом я узнал, что ее завербовали, а толку не было никакого. Глупо!..

Предыдущий нарком Александр Успенский исчез при таинственных обстоятельствах еще в ноябре 1938-го. (Впоследствии выяснится; узнав о предстоящем аресте, он инсценировал самоубийство и бежал с Украины под чужими документами.)

енграм и румынам несколько лучше, но всё же себя ставили на первое место.

Наблюдаю за военнопленными, и тут видна арийская раса. К итальянцам немцы относились презрительно, да кстати сказать, они ужасно и выглядели, мерзли и казались беспомощными. К

В отличие от чеченцев, северо-осетинцы вели себя хорошо. Помогали Красной Армии, и я не слышал от них жалоб, ни нытья от бомбежек немцами Владикавказ

легион», составленный из предателей Родины. Туда входили грузины, армяне и азербайджанцы.
Так как позиции немцев были близко от наших, 150–200 м, то немцы поставили громкоговорители и стали на армянском языке призывать наших армян переходить к ним. На рассвете политрук батареи, армянин, поднял батарею и повел к немцам.
Командир батареи, русский, выхватил револьвер, подбежал к политруку и приказал вернуться. Сзади выстрелом командир батареи был убит, и все ушли к немцам.

Вообще говоря, среди чеченцев столько всякой подлости. Как только почувствовали, что близко немцы, сразу подняли голову и давай в тылу безобразничать. Ведь им советская власть 23 года помогала, людьми стали, а как только советской власти стало тяжело, и они руку на нее подняли. Подлые люди.

Был такой случай. Утром позвонил Масленников и говорит: «Давай быстро съездим в Армянскую дивизию, там неприятность». Я быстро к нему подъехал, и мы помчались.
Приезжаем на КП, докладывают: командир дивизии Петросянц или Саркисянц, полковник. Оказывается, против одного из полков его дивизии немцы поставили «Кавказский

Я Масленникову рассказал, что на перевалах, где я был, там азербайджанцы, армяне и грузины для того, чтобы уйти с переднего края, брали в руку шлем, подымали его над головой и держали, пока немецкие снайперы не пробьют руку. После этого его отправляли в медсанбатальон.