Мой крестный. Воспоминания об Иване Шмелеве

Чем богаче произведение, тем больше может быть разных пониманий.

Дули, дули, дули, дули, дули… (11 раз) мяч, мяч. Дули надули, раздули наш мяч, мяч, дули надули, раздули наш мяч, мяч!

Чикирики, чикирики чек, чек, чек!
Бобирики, бобирики, бок, бок, бок!
Чикирики, бобирики, бим, бам, бум!
Б, Р, А, В, И, брави, браво!
И кого можно, качали на руках.

Слыхали ль деды
Война началася.
Бросай свое дело,
В поход собирайся.
С бойким припевом:
Смело мы в бой пойдем
За Русь святую
И как один прольем
Кровь молодую…
Но мальчишки, дурачье, есть мальчишки, грубияны-озорники, они коверкали:
Смело мы в бой пойдем
За суп с картошкой
И как один сожрем
Кисель с …
Не помню с чем.

Я никогда не забуду выступление индусского мага с чалмой из полотенца, усмиряющего свирелью ядовитых гадюк. Один малыш одел на руки длинные чулки, и прячась под картонкой, изображал очень удачно каких-то кобр так, что зрителям, развалившимся на одеялах вокруг костра, становилось даже жутковато.

Слети к нам тихий вечер, на мирные поля.
Тебе поем мы песню, вечерняя заря.
Как тихо всюду стало, как воздух охладел,
И в дальней роще звонко уж соловей пропел.

Спи дитя мое, усни,
Сладкий сон тебе мани.
В няньки я тебе взяла
Ветер, солнце и орла.
Улетел орел домой,
Солнце скрылось за горой.
Ветер после трех ночей,
Мчится к матери своей.
Ветра спрашивает мать,
Где изволил пропадать,
А ли звезды все гонял,
а ли море бушевал?
Не гонял я волн морских,
Звезд не трогал золотых,
Я дите оберегал,
Колыбелечку качал.
Утром же полагалась совсем другая песня.
Дети в школу собирайтесь
Петушок пропел давно,
Попроворней одевайтесь
Смотрит солнышко в окно.
Человек и зверь и пташка,
Все берутся за дела.
С ношей тащится букашка,
За медком летит пчела.

Спи дитя спокойно,
Вот гроза стихает,
Матери молитва,
Сон твой охраняет.
Завтра, как проснешься
и откроешь глазки,
Снова встретишь солнце
и любовь и ласки.

Всем известно, что белый гриб – царь грибов. Ибо «он всем грибам гриб». Он царствует над красноголовыми придворными рыжиками, над толпой слизистых маслят, ничтожных пешек, над желторотыми лисичками, прячущимися в хвое, во мху, над простодушными девчатами-сыроежками, а, может быть, сестрами милосердия, танцующими в своих пестрых платочках. Мне об этом раз намекнул сам Дядя Ваня, а я приукрасил кое-какою «отсебятиной». Само собой разумеется, что следует остерегаться развратных поганок, среди коих кроются всякое хулиганье и даже коварные отравительницы. Некоторых можно разоблачить, когда, например, они синеют под нажимом пальцев,