Холодно-горячо. Влюбленная в Париж

реальный мир был еще более недоступен, чем вымышленный

Судьба смеется над тем, кто говорит про следующий год

у французов какой-то сверхчеловеческий слух, позволяющий различать в этом потоке отдельные слова и улавливать их смысл.

Ни она, ни я раньше никогда не слышали слова «анорексия». Впрочем, разве я была по-настоящему больна? Я так отощала, потому что не ела: это было совершенно логичное последствие.

В конце концов, все эти любовные истории по большей части существовали лишь в нашем воображении. На самом деле мы не искали настоящих отношений; все, что нас интересовало, — убедиться во взаимной симпатии.

В глубине души таилось нечто странное — какое-то извращенное удовольствие быть постоянно изводимой.

По их мнению, я не имела права быть одновременно прилежной и кокетливой; это были несовместимые вещи.

Реальность не была более прекрасной, чем изображения с почтовых открыток, но сам факт, что я нахожусь здесь, наполнял меня глубоким удовлетворением.