Войны за Бога. Насилие в Библии

не следует необдуманно соглашаться с тем, что нынешнее просвещенное сознание обязательно стоит выше древнего и что история состоит из длительной борьбы между устаревшими священными текстами и гуманной секулярной современностью

Но что же это за смертоносные слова, которые вдохновляли солдат стрелять во врагов? Оказывается, Иоанна 8:12 – это совершенно невинный текст, знаменитые слова: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». Использовался и другой текст, 2 Коринфянам 4:6, который также только лишь указывает на Христа как на свет, сияющий в наших сердцах. Даже самые яростные враги христианства вряд ли скажут, что эти тексты сами по себе освящают насилие и войну, хотя солдаты и могли искать в них духовной поддержки. Отсюда следует такой вывод: если человек или группа людей решили, что ведут священную и справедливую войну, они могут опираться на любые слова или фразы, чтобы освятить уже совершающиеся акты насилия. Как только человек на это решился, подлинный смысл текста уже практически не имеет отношения к делу{384}.

Кроме того, когда мы рассматриваем взаимоотношения между священным текстом и насилием, бывает крайне трудно отделить религию от других факторов, таких как этническая принадлежность, класс или политический статус. В нынешнем мире в центре тревожных споров о том, как древние религии могут приспособиться к современности, чаще всего говорят об исламе, указывая на Коран как на яркий символ столкновения ценностей. Может ли религия преодолеть насилие и дикость, которые люди находят в ее священных текстах, не отказываясь от своей целостности? Христианам и иудеям следовало бы осторожнее задавать такой вопрос о других религиях. Тем не менее предположим, что Коран действительно содержит крайне проблематичные тексты, с которыми надо что-то делать; в первую очередь здесь мы думаем о воинственных отрывках, которые наиболее откровенным образом заставляют понимать под джихадом вооруженную борьбу. Должны ли такие тексты порождать более сложные проблемы, чем те, с какими сталкиваются христиане и иудеи?
На самом деле, у мусульман, как и у других верующих, есть долгая история усвоени

VI веке он обрел иные черты и стал величественным всеобщим Богом милосердия, справедливости и любви, о котором говорил Исайя и другие великие пророки. Христиане скажут, что еще один шаг вперед произошел тогда, когда Иисус явил образ радикального Бога. Ес

Так, некогда Бог заключил завет с Ноем, затем был завет Моисея, а потом воплощение и смерть Христа ввели в действие последний завет, верность которому мы должны хранить. Согласно такой точке зрения верующие, живущие по новым заповедям, свободны от правил и принципов, которые действовали в предшествовавшие эпохи. Либеральные и прогрессивные христиане (хотя они исходят из совершенно иных предпосылок) могут с этим согласиться: эволюция и рост нравственного сознания, скажут они, в итоге позволяют верующим перерасти легалистические ограничения Библии, которые действовали в более примитивных обществах{346}.

Да, Бог вчера, сегодня и всегда один и тот же, но его восприятие человеком менялось на протяжении тысячелетий.

жают дикарское состояние общества, которое затем постепенно проникается более мудрыми взглядами Исайи и других пророков. Все начинается с примитивного кровопролития, но затем развивается нравственное сознание, так что акты насилия начинают смущать позднейшие поколения, которые пытаются как-то объяснить подобные вещи или решительно от них отказаться

Если бы мы читали Библию как роман, начав с первой книги и продвигаясь вперед, мы ожидали бы увидеть, как нравственность и культура развиваются с течением времени. Тогда мы могли бы себе сказать, что Книга Иисуса Навина и подобные ей тексты отра

ясностью подчеркивают два наиважнейших принципа Библии и иудеохристианской традиции: монотеизм и принцип избранности. Они также отражают веру в то, что Бог непосредственно вмешивается в ход исторических событий и формирует или искореняет земные государства и общества – эта идея занимает центральное место и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе. Эти книги отличаются от других более известных разделов Библии не по своим главным идеям, но лишь по тому, какие средства здесь используются для передачи этих идей{345}.

Как пророки, так и исторические повествования изначально стремились передать одну и ту же мысль примерно тем же самым людям. Если мы себя спросим, о чем «на самом деле» говорят Книга Иисуса Навина и Второзаконие, то поймем, что их ключевой темой является нечто иное, нежели геноцид или война. Скорее эти книги со всей ясно

«пусть лучше рекой потечет правосудие, справедливость – потоком несохнущим».