1993

А мы с Таней смысл жизни ищем… Где он? Было бы, как в кроссворде: Смысл жизни. По горизонтали. Семь букв. И разгадка. Да еще чтобы несколько букв уже стояли. Кстати, по горизонтали или по вертикали, а, Лен? Смысл жизни-то… Где его искать?

Глаза заслонила розоватая пелена словно бы нарождающегося красного флага.

На Ярославском вокзале в сумерках купила в киоске жвачку “Кофейный аромат”. Витя говорил: “Говно говном, но перегар хорошо отбивает”. Повертев, развернула. Коричневый брусочек был какой-то обиженный и трогательный – советская жвачка, беспомощная подражательница западной

Когда валил пар и хлестала вода, ему представлялась война и он казался себе солдатом

На ветках нескольких тополей чернели гири спящих ворон

Как-то, читая “Трех мушкетеров”, она подумала резко и ясно: “А ведь они все уже умерли” – и тотчас ее передернуло от этой мысли. В тот день вирус смерти проник в нее.

Вблизи она иногда отталкивала напускной вульгарностью, но на расстоянии он ощущал ее тайную хрупкость и даже застенчивость и понимал, что это истинная суть

Таня смотрела по сторонам, превращаясь во всё, что видит.

Виктор осекся, ощутив какую-то беззаботную легковесность, какую-то дурную нелепицу. Он вдруг вспомнил детей из песенки, выкликающих имя своего героя: “Бу-ра-ти-но!”
– В Останкино! – исправившись, стал выкрикивать он с натугой. – В Останкино!
Но вместо “восстания” выходило какое-то “восстанкино”, что-то мультяшное, снова детское.

Зачем тебе это, когда у нас любовь? В жизни любовь же – главное! А вокруг пусть бесятся, как хотят, – она вдруг посерьезнела.