Все проплывающие

мне нужно было хоть что-нибудь знать о жизни, которая предшествовала моей и создала для моей жизни форму.

И я не знал иного способа постижения этого мира, кроме сочинения этого мира.

Мне же кажется, что если Бог все-таки существует и однажды труба архангела созовет мертвых и живых в Иосафатскую долину на Страшный Суд, и Судья спросит, чем оправдана жизнь человеческая, и сушильщик с бумажной фабрики Миша Лютовцев и его жена медсестра Тоня ответят, что каждый день они пытались говорить о реках, деревьях и звездах, – Господь удовлетворится их жизнью, а возможно, даже назовет ее счастливой – невзирая на Тонины мозоли, Мишин гастрит и все неурожайные на картошку годы…

Приходите – и я расскажу вам типично русскую историю: с фабулой, но без сюжета.

школа-интернат для умственно неполноценных детей, куда многие записывают своих чад задолго до их рождени

В предисловии к «Мраморному фавну» Генри Джеймс писал об Америке, о том, как «трудно написать роман о стране, где нет теней, нет древностей, нет тайны, нет ничего привлекательного, как и отталкивающе ложного, да и вообще ничего нет… кроме ослепительного и такого заурядного сияния дня; а именно так обстоит дело на моей обожаемой родине».