Степь

Я люблю язык Оксаны Васякиной. Он рассказывает о событиях по существу и без излишней витиеватости, но назвать его сухим невозможно. Все метафоры и сравнения ровно на своих местах, и они точные, как «устройство для рассматривания далеких звезд.
Мне нравится нырять в ее книги. Это максимально близкий опыт, который обволакивает тебя: иногда заставляет забыться, иногда раздирает, когда задевает общую травму.

Это книга печали. В то же время она по-особому даёт понимание места, где мы живём, и того, как мы живём. Никакого глянца, как будто с жизни снята кожа, а вместо кожи - степь, изменчивая, безразлично воспринимающая все, что бы ни происходило. Смерть отца для дочери случается гораздо раньше его физической смерти. Это книга об отсутствии отцовства и материнства.

Это все совершенно не про меня - противоположно. Но настолько обо мне, что плачешь каждую страницу.

Вслед за «Раной» прочитала «Степь». На этот раз Васякина пишет об отце: его уже нет вживых, и она вспоминает об их совместной поездке из Астарахани в Москву, о редких встречах, неловком общении и обрывках детских воспоминаний.

Отец Васякиной – дальнобойщик, в прошлом криминальный авторитет, довольно рано умер от СПИДа. Читая её записи об отце, я думала о том, насколько нам не хватает свободы говорить о том, что нормально не любить даже тех людей, в которых течёт твоя родная кровь. Васякина пишет об отце по-разному, то с сожалением, то с недоумением, с жалостью и даже с брезгливостью. Ей кажется, что она всё про него поняла, что её высшее литературное образование даёт ей возможность судить об отце свысока; ну или ей хочется, чтобы читателю так казалось. Она пишет об этом и красиво, и грустно, и величественная пыльная степь соседствует в её рассказе с тяжёлым похмельным угаром и липкостью арбузных корок.

Я читала Васякину в июне, потому что июнь это pride month, но как это всегда бывает с русским автофикшеном, прочитала в итоге про тоску, насилие и смерть, и совсем немного – про красоту.

«

Иногда над степью держится маленький клочок облака. В безветренную погоду он висит там около часа и никуда не двигается. Мне нравится думать о таких сгустках водяного пара. Они кажутся тонкими и беззащитными, как хрупкая калька, но от них бывает тоск­ливо, потому что застывшее белое пятно над плоской землей рождает ощущение полного безмолвия.

»

«Рану» читали? «Степь» на голову выше.

Лучшее что я читала евер

Автофикшн, в котором героиня анализирует отношения с отцом через воспоминания о своём раннем детстве, о поездке с отцом по степи 10 лет спустя после его ухода из семьи, о его болезни, смерти и похоронах.

«Сразу после моего рождения его посадили в тюрьму. На своей «Волге» он таксовал и продавал водку, а по ночам помогал бандитам вскрывать квартиры.

Ты знаешь, я долго думала о том, как мальчики-пионеры могли стать бандитами и ворами, a потом поняла, что очень просто: привычка к жестким иерар­хиям в школе и армии, подчинение общему благу делают свое дело. Прибавь сюда усталость от нищеты и бесцветной жизни. Эти качества, которые я приписываю блатным, не возникли сами по себе. Они были присущи им изначально. Мне скажут, что полстраны сидело, а полстраны сторожило. Чем еще могла закончиться советская эпоха? Только жестоким беспределом. Мы все продолжение этого мира».

Не понравилось

На сегодня это моя любимая книга

Невозможно оторваться.