После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II

Мало кому из исторических деятелей современники и потомки давали столь полярные оценки. Революционеры, а затем советские историки Николая демонизировали, даже дали ему прозвище «Кровавый» (незаслуженно). Другой крайностью было возведение истребителя ворон в святые Русской православной церкви. Одни авторы доказывали, что царь был человеком слабым и бесхарактерным, другие – что он обладал очень сильной волей.

завоевывать сферы влияния выгодней и надежней при помощи «мягкой силы» — капиталов и политического манипулирования

«Революционеры» в основной своей массе (этот лагерь довольно пестр) были смелыми, самоотверженными людьми, которые тоже вдохновлялись очень красивыми идеями — идеями коммунизма, тогда еще не скомпрометированного.

Однако много опасней великокняжеских комплотов был прямой публичный конфликт между Властью и Обществом. Это давнее противостояние, то обострявшееся, то затухавшее, вошло в свою финальную стадию еще в предыдущем году, когда военные неудачи нанесли огромный удар по авторитету самодержавия. Возникла та же ситуация, что в 1905 году, а перед тем в 1855 году. Множество людей задалось естественным вопросом: зачем авторитарный режим забрал себе столько власти, если не умеет с нею справиться? И что это за военная империя, которая так плохо воюет?

В России начало войны, как это всегда бывает, вызвало невероятный эмоциональный взрыв. Подавляющее большинство депутатов Думы – за исключением трудовиков и социал-демократов – объявили, что оставляют «счеты с правительством» и будут оказывать ему полную поддержку. Энтузиазм охватил всё Общество, в том числе его либеральную часть. В российских городах – так же, как в германских, австрийских, французских – проходили массовые патриотические демонстрации. Казалось, все бурно радуются тому, что скоро будут убивать и умирать.

Фактор забастовок тоже повлиял на принятие решения о войне – совершенно по той же логике, что в Британии. Внешний враг объединяет нацию и перенаправляет социальную агрессию в иное, полезное для правительства русло.
Так и вышло. Сразу после 1 августа (по-русски 19 июля) рабочие утихли, да еще стали устраивать массовые патриотические демонстрации. Война – сильный наркотик.

Эта агрессия положила конец колебаниям британского правительства. Часть политиков считала, что это «не английская война»; другая надеялась с помощью патриотического подъема погасить назревающий взрыв в Ирландии. Сторонники войны извлекли из архива договор 1839 года, в котором Британия брала на себя обязательство гарантировать безопасность Бельгии. В Берлине до последнего надеялись, что Лондон воздержится от участия в конфликте. «Это ведь не более чем листок бумаги», – попытался урезонить британского посла германский канцлер, когда увидел антикварный документ. «Но на нем стоит подпись Англии», – ответил посол.

В России год начался благостно, с пышного празднования юбилея династии Романовых. Она вступает в четвертый век правления и процарствует еще ровно четыре года.

Зинаида Коноплянникова начинала сельской учительницей, хотела «вести детей к свету». Помимо уроков вела с ними беседы, устраивала спектакли. «Условия здесь были таковы, – рассказывала она. – Перед школой жил жандарм, позади школы урядник, на соседней горе поп, рядом с ним псаломщик, и все четверо писали на меня доносы». Учительницу арестовали за «подрывную пропаганду». Она посидела в тюрьме, попала под надзор полиции. Ушла в подполье, стала членом Летучего боевого отряда. Генерала Мина она застрелила «как убийцу невинных, кровью которых орошены улицы Москвы». На суде – скором и безжалостном – произнесла историческую фразу о том, что ответом на «белый террор» будет «красный террор». (В 1918 году эту формулировку вспомнят и применят в промышленных масштабах большевики.)

Всё лето ширилось стачечное движение, происходили митинги и манифестации, демонстранты дрались с полицией, террористы стреляли и кидали бомбы, легальные и нелегальные оппозиционеры пытались выработать совместный курс действий. В конце концов им это удалось, и осенью противостояние вошло в критическую фазу. В октябре началась всероссийская политическая забастовка.
Остановились железные дороги, кровеносная система огромной страны. Перестали выходить газеты. Прекратились занятия не только в высших учебных заведениях, но и во многих гимназиях. В Москве отключили водопровод.
Приближался тотальный паралич государства.