Виллет

Чего только я не перепробовала, чтоб скоротать одинокие часы: затеяла плести мудреное кружево, корпела над немецкими глаголами, перечла все самые толстые и скучные книжки, какие отыскались на полках, и все это с большим прилежанием.

ее очарование шло от пробивающейся наружу души. Не чудесная ваза, пусть из самого драгоценного фарфора, но прозрачная лампа, хранящая свое пламя, словно весталки живой огонь для поклоненья.

В безоблачном величественном небе мерцали звезды. Как ласковы ночи на континенте! Какие они тихие, душистые, спокойные! Ни тумана с моря, ни леденящей мглы — ночи, прозрачностью подобные полдню, свежестью — утру.

мужчинам, да и женщинам тоже, нужен обман; если они не сталкиваются с ним, они сами его создают.

Более того, я знаю, что в моей жизни была буря, которая длилась не один час и не один день.

он только пожелал мне на прощанье доброй ночи и приятных снов. И в самом деле, ночь была добрая, а сны приятны.

Но ведь не к ней тянулось его сердце, ни тогда, в детстве, ни сейчас

Не будь у меня спасительной Фантазии, которой я тайно поклялась в верности, Разум давно довел бы меня до гибели своим жестоким обращением: лишениями, разочарованиями, скудной пищей, ледяным ложем, непрерывными безжалостными ударами.

Разве столь ровное, безмятежное, необычное настроение не есть предвестник счастья?

Не в четырех стенах — тюрьма,

Не в кандалах — неволя*.