Любовь зла (сборник)

Сексуальность великих могла проявляться внешне, и могла не проявляться внешне, но не могла быть незначительной. Как равнодушием прикрывают волнение и заинтересованность – так подчеркнутой умеренностью и добропорядочностью прикрывают клокотание страстей.

Доброта – обычно аспект вялости и бесцельности. Тот, кому безразлично, что делать – при прочих равных скорее откликнется на нужду другого, чем фанат своей идеи, пашущий на нее день и ночь. Обычно добрые, истинно добрые люди – весьма заурядны и ничего такого в жизни не добиваются. Не шибко хотят, не очень и могут: энергетический заряд не тот.

Как только мы оправдываем конкретное сегодняшнее зло стремлением к абстрактному завтрашнему добру – само понятие доброты теряет смысл и превращается в пустую софистику и словоблудие.

Ума как способности к анализу еще мало для действия. Нужна энергия, витальная сила, жажда действий – нужно креативное, созидательное начало.

Гениально же выразился юморист Костя Мелихан: «Человек может все, пока он ничего не делает».

Почему же мы стыдимся своей зависти? Вернее – стыдимся показывать ее? Потому что это означает признать, что уровень твоих возможностей ниже уровня амбиций. Что ты не можешь того, что хочешь. Это означает публично расписаться в своей малозначительности, слабости, в признании другого лучше себя. «Зелен виноград». Обнародовать свою зависть – значит обнажить неуважение к своей значительности и позволить другим не уважать тебя, это значит самому себя публично «опустить».

Зависть – это стремление к своей максимальной значительности через минимализацию значительности других.

Ибо, как справедливо говаривал старик Скотинин, «кто ж, батюшка, любит того, кто его умнее, а промеж своих свиней я сам самый умный».

Зависть – это признание себя побежденным».

Закономерно, естественно – и справедливо – это вещи разные. Не всегда. Но нередко. И вот это расхождение естественности и справедливости – принципиально и многое помогает понять.