Врата Европы. История Украины

После более чем десятилетнего антракта планета снова увидела Украину на экранах телевизоров в ноябре 2004 года, когда центр Киева запестрел оранжевым — тысячи людей требовали честных выборов и добились своего. Оранжевая (чье название послужило примером для еще нескольких “цветных”) стала одной из ряда революций, поколебавших авторитарные режимы от Сербии до Ливана и от Грузии до Киргизии. Такие волнения, хоть и не преобразовали постсоветское пространство, оставили у миллионов его обитателей надежду на то, что перемены рано или поздно все же наступят.

Память о поражении и утрате территорий разжигали национальный пыл французов и поляков, сербов и чехов. Украину насильственное изменение границ и тяготы войны толкнут, вероятно, на тот же путь

Киевский международный институт социологии провел опрос, который показал, что только 5 % граждан Украины считают себя исключительно русскими (доля русских на Украине по переписи – 17 %).

Начиная строительство современной нации двести лет назад, его авторы отвели украинским языку и культуре роль основы основ. При этом такой проект не предусматривал изоляции от иных языков и культур. Лучшим примером служат русская проза и поэзия Тараса Шевченко – в глазах многих духовного отца украинской нации. Двуязычие и поликультурность в независимой Украине стали нормой, люди разной этнической и конфессиональной принадлежности стали частью украинского народа.

Взгляд на украинцев как ветвь общерусской нации восходит к мифу о Киеве – колыбели русского государства, “матери городов русских”. Посеял зерна этого мифа “Синопсис” 1674 года, первый печатный учебник российской истории, чьи авторы, киевские монахи, надеялись на покровительство Романовых.

В этом дискурсе подлинным и поэтому исторически легитимным государством остается лишь империя – вначале империя Романовых, а затем советская.

Кое-где подобная тактика принесла Кремлю успех, но большинство граждан Украины сплотилось вокруг идеи поликультурной нации.

Способно ли государство, чьи жители имеют разных предков, говорят на двух-трех языках (нередко переходя с одного на другой), принадлежат к разным конфессиям, населяют дюжину не слишком похожих друг на друга исторических регионов, не только обороняться от недавней метрополии – превосходящей его в военном отношении, – но и сохранить добрые отношения между теми, кто говорит по-украински и по-русски, а детей крестит не только в православной церкви?

В середине августа, когда республики мятежников оказались на грани окружения, Москва подняла ставки – в бой пошли части регулярной российской армии.

Доля тех, кто выступал за независимость или вхождение в состав России, впрочем, выросла и превысила 40 % к сентябрю.