Мой дикий сад

них длинные ноги, желтые глаза и острый взгляд, их перья прочерчены желтыми, коричневыми и серыми полосками, точно маскировочная одежда. Когда они стоят, не двигаясь, глаз их не различает, но ночью их голос слышен даже издалека. Вскоре после захода солнца, а также в середине и в конце ночи они собираются в поле для танцев и хорового пения.
Есть что-то таинственное и влекущее в этих ночных сборищах, и это «что-то» увлекает и меня. В летние ночи, когда авдотки поют и танцуют на скошенном поле поблизости от моего дома, я иногда спускаюсь туда и осторожно иду в темноте в их сторону. Слишком близко подходить к ним нельзя, потому что тогда они умолкают и улетают. Поэтому, подойдя метров на тридцать, я останавливаюсь, ложусь на землю, закрываю глаза и слушаю.

Ищущий на природе — как одетый, который стремится к запретной, глубокой и сокрытой наготе».

месту, куда влечет меня мое сердце, ведут меня мои ноги». Это самая красивая формулировка, которую я мог бы придумать, а точность ее превосходит все, что я мог бы пожелать. Я не всегда осмеливаюсь и не в любом деле могу следовать этим путем, но в это свое любимое место — всегда. Даже если порой кажусь кому-то смешным и даже очень смешным, направляясь туда.

Но я не земледелец, я скромно выращиваю дикие цветы, не предназначенные ни для продажи, ни для еды, и я получаю удовольствие от работы руками — простой, длительной и однообразной: по сбору семян, по молотьбе, по севу. Такая работа наполняет голову мыслями и планами, пальцы — памятью и знаниями, а сердце — надеждой и уверенностью. Конечно, мои семена не спасут меня от голода и не накормят меня вдоволь, не наполнят мои закрома, мою кладовую или мой кошелек, но есть что-то успокоительное и приятное в стеклянных банках с засыпанными в них семенами, которые убеждают меня, что и в будущем году у меня расцветут цветы. Это ведь тоже очень важно…

Художник и писатель Натан Гутман в своей книге «Маленький город и мало людей в нем» рассказывал, как жители этого крохотного Тель-Авива, возвращаясь по вечерам с работы из соседней арабской Яффы, нарочито громко топали по тротуарам своего города. «Это их топанье говорило: мы хотим жить в городе с мощеными тротуарами, с прямыми улицами, с безопасностью, садами и культуро

образ одинокого человека, который охраняет гигантское дерево вдали от дома,

Ухаживающие и любящие, послушайте меня! Дарите любимым сабры, как я подарил своей. Сабры — еда вегетарианская, органическая, боевая и мужественная, но не грубая, не агрессивная, не шовинистическая. Рвите для любимых сабры, очищайте их, кладите в холодильник и в полуденную жару услаждайте рот своей любимой этой несравненной прохладной сладостью.

Извлечение зерен из граната — работа раздражающая, и после нее приходится долго отмывать руки, но она стоит того. Из многих методов, которым меня учили разные специалисты по чистке граната, мои ожидания оправдал лишь один: гранат режут на четверти, наполняют глубокую миску или чистое ведро водой и производят извлечение зерен прямо в воде. Сок не брызжет, зерна сразу погружаются на дно, а внутренняя желтая кожица всплывает на поверхность. Собираешь кожицу ложкой и выбрасываешь в мусор, воду с зернами сливаешь через сито и получаешь кучу этого объедения. А слитой водой, кстати, можно полить гранатовое дерево, которое подарило тебе этот плод, — оно того заслужило

в тропах, которые прокладывали их ноги, была та красота, которая присуща также высококачественному рабочему инструменту и ощущается в движениях рук старого мастера — та экономичная, геометрически правильная красота, которую формируют опыт, время, цель и практичность.

Мне нравилось смотреть, как он подрезает и подвязывает виноградные лозы, — точные движения его рук буквально зачаровывали меня. Я был маленький и еще не умел выразить это в словах, но уже тогда я чувствовал, что движения мастера, знатока — самые красивые из движений, таящихся в человеческом теле. Я и сегодня могу бесконечно наблюдать за работой столяра, слесаря, каменотеса, пекаря, специалиста, подрезающего копыта у коров. Это нравится мне куда больше, чем смотреть на спортсменов или балерин.