Время орка

Небо – такое древнее и такое молодое.

Даже пройдя через утрату, испытав страдания и заглянув в лик смерти, юный Адам Олдри не утратил доброты и искренности мальчика, которым был когда-то.

Эдуард не оборачивался, но знал, что она смотрит ему вслед, как смотрела вслед своему мужу и сыну. Священный удел хранительницы домашнего очага

Удивительно, как много в мире разных людей. Есть, например, мудрецы, такие как я. Есть факелы. Сгорая, они освещают путь другим. Есть крепости. Они служат и защищают. Есть люди-пустыни и люди-леса. Перечислить всех я бессилен. Однако скажу еще, что меж прочих есть самое опасное воплощение. Люди-пауки. Ведомые голодом, они плетут свои сети под покровом мрака и тайны. Горе тем, кто попадает в них.
«Записки скитальца»

Удивительно, как много в мире разных людей. Есть, например, мудрецы, такие как я. Есть факелы. Сгорая, они освещают путь другим. Есть крепости. Они служат и защищают. Есть люди-пустыни и люди-леса. Перечислить всех я бессилен. Однако скажу еще, что меж прочих есть самое опасное воплощение. Люди-пауки. Ведомые голодом, они плетут свои сети под покровом мрака и тайны. Горе тем, кто попадает в них.

Что есть благодарность потомков перед безжалостной поступью времени? Какое деяние устоит перед пыльным дыханием истории? Какая жертва не будет забыта? Кто станет в глазах грядущих поколений мессией, а кому уготована роль тирана? Память коротка и недолговечна. Она часто предаёт и обманывает нас.

Как Мать-озеро начинается с крохотной одинокой снежинки, упавшей в горах, так и величие рождается в делах столь малых и незначительных, что мир их попросту не замечает. Способность разглядеть его именно тогда – есть истинная мудрость и прозорливость.

Каролина Тибальд. «Дневник памяти»

В литературном мире нет смерти, и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые.

Н.В. Гоголь

кожа побледнела, утратив здоровый серо-зелёный цвет

Орк чувствовал себя чужим. Не лисицей, пробравшейся в курятник, но ягнёнком, угодившим в волчье логово