Ржа

Я не виноват, что сторож пришел и что так получилось. Это ты виноват, между прочим. И что я серебрянку в огонь кинул – тоже ты виноват.
– Я-а-а? – Алешка онемел от изумления и несправедливости обвинений.
– Надо было так и сказать: тушите огонь и ничего туда не бросайте! – в голосе Пашки слышалось недоброе облегчение человека, сваливающего на другого бремя вины, – Ты у нас вождь! Ты отвечаешь за все племя! Если на охоте ничего не добыли – отвечаешь ты! Сам говорил! И за то, что мы сюда пришли и так все вышло – тоже отвечаешь ты!
Пораженный Алешка молчал и лихорадочно искал в голове ответ на эту ересь, но с ужасом обнаруживал, что воин его прав, и рассуждает в полном соответствии с древними индейскими законами

рыжевато-зеленый ковер горной тундры,

солярка заставляла костер пылать жирным алым пламенем, а серебрянка вспыхивала в нем белыми ртутными солнышками, ослепляя индейцев светом

Замороженное сливочное масло с горячим чаем было традиционным северным лакомством

Долгострои в поселке годами стояли без признаков жизни. Племя даже отправилось обследовать на предмет вигвамостроительства дом культуры «Березка» – огромную и страшную бетонную коробку в два с половиной этажа, без окон, крыши и внутренней отделки. Сначала им понравилось под серыми высокими сводами. Они даже разожгли костер в холле дома культуры, у входа в темный кинозал, усыпанный обломками битого кирпича

сквозь пелену тяжелой ненависти, застилавшей маленькие глазки, старался запомнить каждого

Именно в такие вечера, когда дома все было хорошо, Алешка почему-то особенно остро переживал собственную слабость, беззащитность и уязвимость маленького мальчика. Воцарившееся вдруг благополучие пугало его своей скоротечностью и неизбежным наступлением привычного конца.

Со взрослыми он всегда, даже пьяный, разговаривал угодливо-вежливо. Чем крупнее и суровее на вид был взрослый, тем елейней становились интонации представителя легендарного эвенского рода

Было неглубоко, вода упруго шлепала его мокрой холодной ладонью по ляжкам

Мы повели себя как дураки: могли посмотреть на них и обойти стороной. А вместо этого начали войну, хотя мы знаем, что не сможем их победить