[Про]зрение

Рождаясь, мы словно подписываем пожизненный контракт, но иногда приходит день, и мы спрашиваем себя: Кто подписался за меня.

Рождаясь, мы словно подписываем пожизненный контракт, но иногда приходит день, и мы спрашиваем себя: Кто подписался за меня

право – не абстракция, оно существует, даже если не уважается.

Да ведь я только что сказал, почему, потому что вижу вас здесь, на демонстрации такого рода. Я такой же гражданин и имею право демонстрировать где и что хочу, тем более сейчас, когда не надо испрашивать на это ничьего позволения.

синдромом ленивого интеллекта

Поосторожней, вы сейчас зайдете чересчур далеко. Уже дошел. Что вы хотите этим сказать. Что разговариваю сейчас с тем, кто несет прямую ответственность за теракт. Вы что, с ума сошли. Да лучше было бы. Бросать такие обвинения члену правительства – это неслыханно. Господин министр, с этой минуты я больше не председатель муниципального собрания нашей осажденной столицы. Мы поговорим об этом завтра, но во всяком случае учтите уже сейчас – я вашей отставки не принимаю. Придется принять, представьте, что я умер. В таком случае от имени правительства предупреждаю – вы горько раскаетесь или даже и этого сделать не успеете, если не будете немы как могила, что, полагаю, для мертвеца труда не составит.

а с тех пор, как я зовусь министром внутренних дел, отсутствующие доказательства неизменно находятся

было с содомом и гоморрой, а также с аднией и севоимом, сожженными до основания, хотя о двух последних городах говорят не так много, как о первых двух, чьи имена благодаря, быть может, своей необоримой музыкальности навсегда остались на слуху

Тише, господин министр, дьявол услышит. У дьявола слух так тонок, что услышит даже и не высказанное вслух. Боже упаси. Ну а этот и вовсе глух от рождения.

эти люди, глядясь в зеркало своей жизни, ежедневно плюют в лицо тому, кем были они, слюной того, чем стали ныне